Действительно, кому ещё проживать в квартире Шпака, если не самому Шпаку? Кого рассчитывал застать здесь Манин? А за кем шли сюда одержимые? Минуточку…

– Вы отец Оксаны?

– Да, – оценивающе глядя на Павла, Василий Семёнович насмешливо добавил: – Вот уж не думал, что моя Ксюха водит знакомства с вашим братом милисионером.

Он так и сказал «милисионером», произнеся «с» вместо «ц», будто специально издевался, подчёркивая своё пренебрежительное отношение.

– Не любите милицию, товарищ полковник?

– А за что вас любить, товарищ капитан? Вы соизволили заговорить со мной на «вы», едва увидев моё удостоверение, а до этого бессовестно тыкали.

– Вообще-то я, поднявшись на этаж, застал двух драчунов, у которых был нож. И к тому времени ещё не знал, кто есть кто.

– Какая разница. Чем полковник лучше сантехника или водителя. Все мы люди. Да что с вами говорить, – Василий Семёнович махнул рукой, отвернулся и крикнул куда-то вглубь квартиры: – Ксюшка! Тут к тебе из милиции пришли. Выходи уже!

– Кто?! – донёсся звонкий девчоночий голос.

– Некто Павел Манин собственной персоной, капитан из уголовного розыска!

– Не знаю такого, – из-за угла прихожей высунулось конопатое личико. Несмотря на окрас, больше свойственный весенней поре, и растрёпанные огненно-рыжие волосы, восемнадцатилетняя Оксана выглядела настоящей красавицей.

«А что будет, если ей чуть-чуть добавить макияжа и сделать модельную стрижку?» – подумал Паша, невольно любуясь девушкой.

– Так какое у вас дело к моей дочери, молодой человек? – слова Шпака прервали его задумчивое созерцание.

И в самом деле, какое?

Две пары вопрошающих глаз уставились на Пашу: заинтригованный, любопытный, во многом наивный взгляд молодой девчонки и оценивающе-заинтересованный, взвешенный взор старого матёрого волка, её отца. Что им скажешь? Говорить-то нечего.

Ситуацию спас вовремя подоспевший наряд. Стариков подсуетился, вызвал по рации.

Двух задержанных быстренько упаковали и на машине отправили в райотдел. Вместе с участковым и дознавателем Павел остался осматривать место происшествия, искать и опрашивать очевидцев и потерпевших.

В припаркованном через дорогу джипе обнаружилась целая россыпь патронов к охотничьему ружью и стреляные гильзы рядом. Оказалось, второй одержимый пальнул прямо из автомобиля по окнам Шпака. Когда возмущённый полковник поспешил на улицу, чтобы разобраться с хулиганами, то, распахнув дверь, лоб в лоб столкнулся с долговязым. Тот, ни слова не говоря, набросился на него с ножом. Василия Семёновича спасла старая закалка и выработанные годами рефлексы. Он сумел скрутить нападавшего, иначе Манин вряд ли успел бы прийти на помощь.

Теперь окно в кухне зияло дырами, впуская в жильё осенний холод с улицы. Осколки битого стекла валялись на полу и хрустели под ногами, пока Оксана не подмела их и не выбросила в мусоропровод.

– Зачем вы им понадобились, Василий Семёнович? – Павел воспользовался моментом, когда остался наедине со Шпаком, чтобы задать этот вопрос.

Ведь Гидон ясно дал понять, что заинтересован именно в полковнике, а не в его дочери.

Они сидели на кухне. Шпак нервно курил одну сигарету за другой, а Манин писал объяснение с его слов.

– Я же сказал, что впервые вижу этих людей. Понятия не имею, почему они решили на меня напасть. Дома я бываю редко. Сегодня вообще случайно оказался, проездом. Постоянно в этой квартире только дочка живёт… – Он потёр лоб и горько вздохнул. – Господи, даже подумать страшно, что могло произойти, не будь я здесь. Оксанка – это всё, что у меня в жизни осталось, не считая работы. Её мать умерла два года назад. Такой удар был для нас… Не представляю, что со мной станется, если с ней что-то вдруг…

Хм, интересный фикус получается. История та же, что и у Ческидова. Правда, с небольшими отклонениями. Значит, Караваев для Мрака так, проба сил или промежуточное звено. Главная цель – Шпак. Что же в нём привлекает Гидона? Вряд ли только служба в конторе.

– У вас какая должность? Чем занимаетесь?

– Если я вам скажу, мне придётся вас убить, – «ласково» улыбнулся полковник.

– Возможно, нападение связано с вашей профессиональной деятельностью. Я пытаюсь разобраться.

– Выясняйте у нападавших. Ведь квалификация преступления зависит от показаний преступников. Субъективная сторона, так сказать: мотив, цель, умысел… В каком виде они это преподнесут, так пусть и будет, а меня избавьте от расспросов.