А в небольшой город Имориц приехал молодой инквизитор на черном породистом коне. Приехал почему-то один, без спутников, но ведь всякое бывает. Инквизиторский знак юноша при входе стражникам предъявил и держался вполне уверенно, так что пропустили его без досмотра и особых вопросов. Да и зачем спрашивать — и так ясно, зачем явился. Несат — проповедник сегодня собирался читать очередную проповедь. А его красноречие в народе давно известно, уж очень пламенно Несат грешников обличает. И гиену огненную так живо описывает, будто сам там побывал. После его проповедей, бывало, так в храм и побежишь, прощение у богов вымаливать.

Народу на главной площади к вечеру собралось тьма. И стражи, естественно, было много. Да даже городской маг, и тот с помощниками пришел, безопасность проконтролировать. Нет, Несата он не любил, всегда морщился, если о нем слышал, ведь ретивый проповедник не только черных колдунов хулил, но и недобро отзывался о магах вообще. Но вражда — враждой, а долг — долгом, мало ли что.

И "мало ли что" случилось. Человек на подиуме загорелся внезапно. Вот он еще что-то говорит, брызжа слюной, так что попадает даже на стоящих у подмостков стражей, долженствующих обеспечивать его безопасность. А в следующую секунду проповедника охватывает пламя, сразу, в один момент, полностью поглотив человека. Слышится только жуткий, какой-то нереальный крик, а потом живой факел срывается с возвышения и падает прямо в ошарашенную толпу. Огонь довольно перекидывается на не успевших отскочить людей. Крики, давка, стоны, запах горелой плоти. Кому-то уже не уйти с этой площади. Как и самому Несату. В этой неразберихе одновременно несколько человек замечают мрачную фигуру, неподвижно замершую на крыше одного из домов. Молодой мужчина с явным удовлетворением наблюдает за разыгравшейся внизу трагедией. Улыбка кривит его губы, а светлые волосы развеваются на ветру. Чей-то крик, взмах рукой и на мужчину обращают внимание все больше и больше людей, стража устремляется к зданию, туда же летят пущенные городским магом и его помощниками заклинания. Кажется, что сейчас они достигнут цели, что виновник всех бед наконец-то будет пойман, но нет. Неподвижная фигура исчезла с крыши так же быстро, как загорелся несчастный проповедник.

— Темный маг, — эхом пронеслось по толпе.

Улицы города прочесывали еще несколько дней, а всех желающих выйти за ворота проверяли с особой тщательностью. Но поджигателя не удалось поймать. Зато стало хотя бы ясно, кто это. Казалось, это должно облегчить задачу. Разыскиваемый злодей решил открыто заявить о себе, и совершил огромную ошибку. Уж теперь-то Инверия предупреждена, стража знает, кого искать и маги тоже начеку. Инквизиторы, обвешанные амулетами с головы до пят, рыщут повсюду, пытаясь обнаружить отступника. Светловолосым и голубоглазым юношам приходилось теперь пенять на свою внешность — им уделяли особое внимание, некоторые, покинув застенки после длительных допросов и проверок, даже решались побриться на лысо.

А через пять дней очередной поджег. И теперь уже куда ближе к столице. И снова в толпе мелькнул длинноволосый блондин, вызвав еще большую панику. Мелькнул — и тут же пропал.

Великий Инквизитор был в бешенстве. Впрочем, не он один. А в сердцах простых людей прочно угнездился страх. Люди старательно обходили здания инквизиции, старались не находиться рядом с ее служителями. Ведь нельзя же не заметить, что именно на них колдун объявил охоту! А еще понижалась вера в сию структуру, раньше пользующуюся огромным уважением. Ведь люди в черных мантиях в прямом смысле горят на работе, и ничего не могут противопоставить этому пламени. Не могут призвать к ответу одного — единственного человека.

И не только они. Ведь маги тоже активно включились в охоту — случай очень серьезен и распри на время были забыты.

Правда, на следующий день произошло то, что вселило в души людей надежду — уже вышедший за ворота сгорбленный старик внезапно преобразился в молодого голубоглазого мужчину. Маги среагировали мгновенно, но у мерзавца оказался телепортационный амулет. Зато стало понятно, как преступнику удается раз за разом покидать дымящиеся города. Кудесник, у которого случайно оказался разрушающий иллюзии амулет получил благодарность, а амулеты стали пользоваться огромным спросом. Стражникам и инквизиторам их выдавали в обязательном порядке, а всех въезжающих — выезжающих дежурные маги теперь проверяли еще и на наведенные мороки.

"Уж теперь-то этот подонок не уйдет от справедливого наказания!" — уверяли инквизиторы.

И снова пожар через неделю — и опять колдун исчез без следа.

Арий не думал о будущем. Он не загадывал надолго. И четкого плана действий у него тоже не было. Проникнуть за очередную стену, прикрываясь иллюзией — легче легкого. Ну кто обратит внимание на молоденькую девицу с корзинкой, пришедшую на ярмарку, или на седого старика — паломника? Главная примета, за которую можно зацепиться — инквизиторский черный конь по воле хозяина либо принимал вид заморенной клячи, либо и вовсе оставался в ближайшем лесу. Когда мужчина оставил Злыдня одного в первый раз, он мысленно попрощался с конем. Даже седло зачем-то снял, хотя сам не понимал, а зачем ему, собственно, седло без скакуна. Привязывать или стреноживать не позволили остатки совести — мало ли, когда он сможет вернуться, и вернется ли вообще. Однако вредная животина все же дождалась — не иначе как назло.

Поддерживать иллюзию постоянно было сложно, и когда на площади после заклинания она слетела с него, как шелуха, и сотни глаз его увидели, маг едва успел телепортироваться. Однако потом даже обрадовался тому, что его заметили — получилось эффектно. Выезжать за ворота, опять прикрываясь черной мантией, он не решился, да и зачем? Сил на телепортацию вместе с конем вполне хватало.

Потом из-за неприятного происшествия в воротах пользоваться мороками стало опасно. Из-за того, что амулеты, сбивающие иллюзии, стали носить все через одного, Арий рисковал в любой момент оказаться в своем истинном облике в окружении отнюдь не доброжелательно настроенных людей. Такая перспектива не радовала — если постоянно подпитывая иллюзию он мог сохранять морок под действием одного — двух амулетов, но если рядом окажутся три — четыре и больше? Что тогда? Маг не страдал завышенным самомнением, он понимал — если попадет в кольцо нескольких умелых коллег, ему несдобровать. Более того, обычные люди тоже в силах внести свою лепту, и кто сказал, что у них ничего не может получиться? Еще как может. Тут уж никогда не угадаешь — то ли все кинутся врассыпную от ужаса, то ли от этого самого ужаса в отчаянии бросятся рвать тебя на клочки. Арий не хотел умирать. Не так. Имея репутацию Воплощенного Зла глупо заканчивать жизненный путь от камней и палок толпы в каком-нибудь провинциальном городе. Радовало одно — повышенное количество снимающих мороки амулетов нервировало не его одного. К иллюзиям прибегали многие, и не только маги. Замаскировать пятно на любимой (или просто единственной) рубашке, скрыть дыру на штанах, придать старой куртке лоск — этим грешили многие. Не говоря уже о женщинах, зрительно увеличивающих с помощью магии все, что возможно. Теперь же в первое время были часты случаи распадавшейся прямо на глазах одежды и растворяющегося макияжа. А у одной модницы и вовсе прямо во время торга на рынке в один момент "сдулась" увеличенная магией грудь.

Глупо было и телепортироваться в совершенно незнакомый город — мало ли где окажешься? Но маг рискнул. И снова выиграл. Можно было подумать, что судьба благосклонна к нему. Но будь это так, ОНА не умерла бы тогда.

А потом началась ОХОТА. Арий как-то раньше не представлял, что все окажется именно так, столь масштабно. Как бы он не запутывал следы, инквизиция все равно следовала по пятам. Он опережал на шаг, в лучшем случае, на два. Но оторваться не мог. Пару раз маг почти попался, его спасло лишь чудо. И все равно очередной поджог. И снова бегство. И осознание, что остановиться уже не получится. Даже на миг. Разве он этого хотел? Разве представлял себя на месте загнанного зверя? У которого вот — вот кончатся силы и тогда гончие, наконец, настигнут и вцепятся в шею острыми зубами. Впрочем, Арий пока не чувствовал обреченности. Да, все непременно закончится его поимкой и казнью. Но до этого еще многое можно успеть. Можно заставить этих людей замирать от ужаса, вспоминая его "подвиги" и через двадцать и через тридцать лет после его смерти. Пусть ненавидят, пусть боятся. Он все-таки войдет в легенды, как когда-то мечтал. Хоть и не в том качестве. И пусть в людской памяти останутся только ужас и отвращение, пусть никто никогда не узнает, из-за чего начались эти пожары. Сам маг не мог остановиться, потому что чужая боль притупляла собственную. Во всем этом был только один смысл — отвлечься, одна цель — месть. Да, до столицы он уже, скорее всего, не доберется. Каждое утро он просыпался с легким удивлением оттого, что проснулся не в окружении воинов с мечами и арбалетами наизготовку. Что вообще проснулся. Каждую ночь, закрывая глаза, Арий понимал, что следующий день может просто не наступить. Он устал. Но даже не осознавал этой усталости. Как и не чувствовал того, что еще немного, и он просто свалится из седла от недосыпа. Для сна вообще оставалось очень мало времени, но это даже радовало.