– - Верно...Бедняжка, я завсегда на вашей стороне был, княжна. Но, видать, судьбина у вас такая...

– - Ладноть. Скажи, все готово?

– - Завсегда готово, матушка. Только куды ж ты теперича одна?

– - Подале от гнусного места сего! Погляди, нет ли кого?

Матвей вышел из конюшни, посмотрел по сторонам, прислушался. Все успокоилось и затихло до утра.

– - Спят все, - ответил обнадеживающе кузнец.

Обвязав копыта коня мешковиной, он подсадил Катерину в седло, и на мгновенье они замолчали.

– - Ну, прощевай, Матвеюшка. Век тебя не забуду. А за доброту твою желаю тебе счастья и, не приведи Господи, попасться дурным людям, - сказала княжна и, набросив на плечи плащ, пришпорила жеребца.
– Прощай!

– - Прощай, княжна Катерина. Да храни тебя в дороге Господь...

Конь уносил Карму в неведомое по ночной дороге все дальше и дальше от родных мест...

III часть

По дороге в неведомое

Я в этом мире

вечный странник.

Раз так, то думаю, что мне

Покоя в жизни не найти,

Пока гуляю по земле.

1

Многое пришлось испытать, через многое пройти прежде, чем добралась Карма до моря. Долог был путь и опасен. Коня заели волки, а сама спаслась, забравшись на дерево. Старалась идти по дорогам, чтобы можно было встречаться с людьми и справляться у них, верно ли идет она к морю. Чтоб не привлекать внимание, переоделась в мужское холопское платье, а волосы спрятала под холщовый колпак, усеченный сверху. Не гнушалась попросить еду и ночлег у крестьян и пастухов. Если же ночь заставала в лесу, забиралась на дерево и так спала под открытым небом. А дождь прихватит - садилась под натянутую мешковину и так пережидала ненастье; потом выжимала тряпку, сушила на солнце и снова в путь. По дороге ягод наестся, песен попоет, поплачет.

Слегка одичав, Карма приноровилась ловить рыбу сачком, сплетенным из молодых, гибких прутьев, как когда-то этому учил ее Берджу. Поймает рыбу - шлеп об камень; очистит кинжалом, в иле вывозит и на огонь...

Лето кануло быстро. Началась осень. День ото дня становилось все прохладнее. Ночами одинокая путешественница замерзала так, что и разведенный костер не согревал. Хоть садись в него.

Однажды вечером вышла она к деревне. Даже не деревня то была, а несколько домишек, разбросанных по окраине леса.

Залаяли собаки, почуя чужака. Почти сразу же блеснул в темноте огонь факела, и во двор вышел бородатый здоровяк. Увидев человека, мужик начал приглядываться. Карма была невысокого роста, в штанах, в рубахе, телогрейке и холщовой шапке, натянутой на самый лоб. За плечами болтался мешок. Смерив незнакомца суровым взглядом, верзила подошел ближе.

– - Откудава ты, парниша, в ентих краях?

– - Иду к морю. Пустишь, ночь скоротать?

– - Ты один?
– мужик настороженно посмотрел по сторонам.

– - Один.

– - Не боязно одному странствовать?

– Я никого не трогаю, и Бог хранит меня , - ответила Карма, как можно более низким голосом.

– Ну, пошли, - нехотя пробасил хозяин, пропуская незнакомца первым.

В домишке было тепло: в отгороженном углу потрескивали дрова. Пламя огня освещало убогое жилище охотника. По середине стоял дубовый стол, возле него - пара лавок, на одной из которых сидела немолодая раскосая татарка.

– - Это еще кого вихрем принесло?
– беззлобно бросила она, поглядев на тощего полуночника. В темноте казалось, что у Кармы щеки и глаза ввалились так сильно, что она походила на мертвеца; лицо было бледным, как жабье пузо. На разбойника она никак не тянула: уж слишком изможденный и испуганный у нее был вид.

– - Не мнись у порога, проходи к огню, - хозяин подтолкнул ее в спину.

– Откудова бредешь?
– спросила татарка, сметывая толстенной иголкой края волчьей шкуры.

– - С северу.

– - И давно в странствии?

– - С середины лета.

Хозяин протянул Карме чеплашку с горячим чаем из листьев малины.

– - Благодарствую добрые люди, - отозвалась она.

– - Какая же нелегкая понесла тебя с северу до моря?
– поинтересовался мужик.

Карма тяжело вздохнула, держа обеими руками горячую посудину и устало глядя в нее.

– - Никак беглый ты, - догадалась татарка.

Карма испуганно глянула на нее.

– Не пужайся, - сразу успокоил ее мужик, похлопав по плечу.
– Туточки тебя никто не тронет и суд чинить не станет.

– Агабаз, дай мальцу хлеба и мяса, а не то он последний дух испустит. Поглянь на него, в чем только душа-то у тебя держится?

– А вы здесь откель?
– поинтересовалась Карма, согреваясь и жадно жуя хлеб с жаренным мясом.

– У нас своя история, - скупо отозвался хозяин, явно не желавший откровенничать с первым встречным.