5

– Чего ты тянешь, не пойму?
– снова доставала мать сына.
– Она ест больше, чем работает. Ты не сможешь так долго кормить ее. Пока она похорошела и приняла товарный вид, этим нужно воспользоваться. Сейчас на невольничьем рынке за нее можно очень хорошие деньги выручить.

Мустафа молча посмотрел на Карму, игравшую с ребенком.

– - Завтра я схожу на базар, приценюсь, потолкую со знающими людьми...- не успела мать договорить, как сын оборвал ее на полуслове.

– - Я сам этим займусь, а ваше дело за хозяйством глядеть.

– - Конечно, сынок. Конечно, - оживилась та и, поднявшись с топчана, побрела после сытного обеда спать в хижину.

А Мустафа задумался, глядя на белолицую северянку. Та, укачивая ребенка, увидела, что в котле закипела вода, положила осторожно мальчика на циновку под деревом и пошла снимать посудину, чтоб не выкипала вода зря, но не рассчитала толщину подхваченной тряпки, когда брала котелок, и с шумом выпустила его из рук. Благо хоть не высоко подняла. Только и успела отскочить, опасаясь кипятка. Села прямо на землю и заплакала, закрывая лицо ладонями.

Мустафа подошел к девушке, склонился и, приподняв ее лицо за подбородок, стер слезы с глаз.

– Мустафа, мне нужно уйти от вас, - проговорила она, глядя ему в глаза и шмыгая носом.
– Вы добрые люди, но мое место не здесь. Мне нужно идти дале. Понимаешь? Нет, ты не понимаешь меня, и я не в силах растолковать тебе...
– Карма печально опустила голову.

Молодой человек пытался понять, почему она плачет и чего хочет, и все придумывал, как помочь чужестранке.

– Кармэ, ты привыкнешь, - он погладил ее по голове.
– Я не обижу тебя. Тебе, видно, не сладко пришлось в жизни. Но раз уж ты выжила в холодной воде и не утонула, то и с домашними заботами совладаешь. Я уже решил, как поступлю с тобой. Я женюсь на тебе, и ты станешь моей второй женой. Я буду любить тебя. Обещаю.

Карма не понимала его речей, но по его горящим глазам и спокойному тону вкрадчивых слов почувствовала, что он успокаивает ее и искренне желает добра.

– - Спасибо за то, что ты так трепетно относишься ко мне, Мустафа. Я ценю твое доброе отношение. И век тебя не забуду, - она улыбнулась и взяла его ладонь в свои.

И Мустафа принял этот жест за согласие. Карма быстро поднялась с земли, воодушевленная тем, что в этом доме ее понимают и никогда не причинят зла, и, подхватив тряпкой еще горячий котел, водрузила его обратно на огонь; потом взяла кувшин и стала наполнять котел водой заново.

Ночью, когда все уснули, путешественница вышла во двор и, став под деревом на колени, начала слезно молиться.

– Господи, Всемогущий, защити свою верную рабу Катерину. Сниспошли ей радости земные. Позволь, Всемилостивый, покойно добраться до земли далекой Индии. Помоги, Заступник, в пути-дороге. Смилуйся, Боженька, над несчастной былинкой праха земного. Слезно прошу, Господь Милосердный, даруй мне помощь в деле моем праведном. Дозволь довершить начатое. Ты все видишь, всем ведаешь. Ты Справедливый и Верный...

Из хижины тихо вышел Мустафа и стал наблюдать за Кармой. Эта ночь была лунной, и двор хорошо освещался.

– О, Берджу! Любый мой, доколе мы в разлуке страдать будем? Почто не подаешь знаки любви твоей? Куда мне идти? Как выбраться из города сего? Помоги верной жене твоей! Не оставляй меня, сокровище мое, поднебесное!
– Карма заплакала и склонилась головой к земле.
– Господь Милосердный, спаси и сохрани!

"Кармэ из правоверных, видать, - размышлял про себя Мустафа.
– В такую ночь в молитве проводит. Благочестивая у него жена будет. Это добрый знак. Перед порогом будущего счастья своего слезно молится Аллаху. Пусть поплачет сейчас, чтобы после сердце ее возрадовалось покоем и умиротворением."

Изрядно оросив землю слезами, страдалица поднялась с колен и уже на подходе к дому заметила сидящего на крыльце Мустафу.

"До чего же чуткий человек", - подумала она.

Мустафа поднялся с порога и спустился к ней навстречу.

– - Кармэ...
– тихо проговорил он, беря ее за плечи.
– Я обещаю любить тебя.

– - Нет, Мустафа. Чем ты можешь мне помочь? И ты не в силах облегчить мое горе. Никто. Только я сама. Ты хороший человек, - она погладила его по щеке.
– Но я здесь чужая. Придет день, и я покину вас, но тебя и Ширин я не забуду.

– - Ширин? Не бойся, Ширин не будет против, чтобы ты стала мне второй женой, - страстно зашептал молодой человек.

– - Ты хочешь сказать, что вы с Ширин поможете мне? Но как? Ведь у вас самих нет никаких средств. Чем вы владеете? Этой хижиной и старой лодкой. Как вы поможете?

В ее интонации и взгляде застыл вопрос.

– Да, - Мустафа утвердительно закачал головой.
– Ширин не будет против. Она послушная и мудрая, несмотря на свой возраст. А мать, - он махнул рукой в сторону.
– Как я скажу, так и будет.