Шрифт:
Так, мечтая о будущем, Мустафа оказался в роще, недалеко от пристани. Он присел на старое трухлявое бревно и задумался. Пахло древесной смолой и цветами. Весна царствовала во всю. Молодая листва деревьев и кустарников пошла в рост. Зацветала груша и персик. Солнце припекало уже по-летнему. И хотя ночи еще были прохладными, днем порой становилось довольно жарко.
Вдалеке послышался конский топот. Мустафа соскочил с бревна и спрятался за деревом. Три десятка всадников приближались. В центральном из них он узнал Великого визиря. Сороколетний рыжебородый визирь возвращался с охоты со своей свитой: с седел некоторых всадников свешивались тушки зайцев, лис и косуль. Впереди всех бежала пара долговязых собак, а в руке Муслим-аги вздрагивал сокол, привязанный за ногу цепочкой.
– - Так что за дело ко мне у этого купца?
– спросил Муслим-ага у своего молодого подручного.
– - Сказал: государственной важности. А остальное - лично вашей милости.
– - Не сказал, значит...
– - Нет, мой господин.
– - А купец из местных?
– - Да. Некий Али-Рашид, торговец зерновыми.
– - Приведи его, Ибрагим, завтра утром. Посмотрим, что за важность у этого человека.
– - Да, мой Повелитель.
И всадники проехали мимо.
Мустафа вышел из-за дерева, глядя им вслед, и, ничего не подозревая, поспешил домой чуть ли не на крыльях.
***
Рано утром Ибрагим привел Али-Рашида во дворец Великого визиря.
– - Подожди здесь, - распорядился он.
– - Да, почтеннейший. Как скажешь.
Оставив торговца в приемных покоях, Ибрагим скрылся за тяжелым парчовым занавесом перед массивной высокой дверью.
Али-Рашид огляделся. Ему еще не приходилось бывать в столь великолепном дворце да еще по столь туманному делу. Высокие деревянные двери, сплошь усыпанные орнаментом из цветного стекла и расписанные арабской вязью, охранялись хмурыми стражниками в желтых кафтанах с секирами. От таинственной двери, за которой должно быть находился сейчас Великий визирь, и до самой нижней ступеньки этой длинной лестницы, по которой не легко было забраться пожилому человеку, простиралась красная ковровая дорожка с причудливым орнаментом. Тут же купец заметил большое венецианское зеркало. Это было просто чудо. Как богато, однако, живет Муслим-ага! Но ведь он такой большой человек, второй по значимости после Султан - баши. А какие важные государственные вопросы ему приходится решать, а скольких достопочтенных граждан и послов ему необходимо принять и выслушать, прежде чем допустить их до очей Султан-баши. И он, Али-Рашид, сейчас стоит здесь, на пороге своей либо славы, либо бесчестия. А может уйти, пока не поздно? Но дверь медленно распахнулась, вышел секретарь Ибрагим и направился к нему. Чего так трясутся колени? Простой купец, Али-Рашид, ничего гнусного не сделал, не нарушил ни один самый крошечный закон шариата, он верный слуга Султана. Да продлятся его годы до бесконечности! И ему, былинке Аллаха, нечего трястись, успокаивал сам себя купец.
– Достопочтенный Али-Рашид, Его милость Великий визирь Муслим - ага готов выслушать тебя. Следуй за мной, - проговорил Ибрагим и повел разволновавшегося купца к тому, аудиенции кого тот так страстно добивался. Дверь за ним также плавно закрылась. Сделав пару шагов, Али-Рашид упал на колени и приник лицом к ковру.
– Подойди ближе, Али-Рашид. Что за дело привело тебя ко мне?
– спросил визирь, сидя на высоком подиуме, устланном ковром.
Купец поднялся и, согнувшись в три погибели, приблизился.
– Может это дело ничтожно в глазах Аллаха, но подозрение относительно одного человека, появившегося в нашем благословенном городе совсем недавно... Да стоит он вечно на земле!
– - Говори!
– - Этот человек - женщина.
– - Я слушаю.
– - Эта - белая женщина, мой господин. Она живет у рыбака, который сам еле-еле сводит концы с концами, где уж ему иметь такую рабыню. Не каждый правоверный горожанин может позволить себе подобную роскошь, ведь такие рабыни весьма и весьма дороги. Только Султану-баши и Великому визирю под силу такое могущество. Да процветают они во веки вечные! Вот и закралось подозрение у меня, ничтожного: а ну как это шпионка или беглая из гарема почтенного господина?
– - Ты видел ее также, как я вижу тебя?
– - О, нет, Повелитель! Она была в накидке. Я не видел ее лица, но я заметил ее белые руки и голубые глаза.
– - Твое подозрение вызвано только этим? Может она говорила что-нибудь или ее действия подвигли тебя на то, чтобы в столь ранний час беспокоить меня подобными мелочами?
– - Прости, всемилостивейший и справедливейший господин ничтожного слепца, - Али-Рашид плюхнулся на колени.
– Но разве не странно, что у рыбака такая рабыня?
– - Мне нужны веские доказательства, чтобы взять человека под стражу, а не домыслы и бездоказательный бред, - строго сказал Муслим-ага.
– - Если я добуду веские доказательства, могу ли я вновь предстать пред очи справедливейшего?
– - Это будет зависеть от того, что ты расскажешь моему подручному Ибрагиму.
– - О, да, мой Повелитель.
Муслим - ага махнул рукой, дав понять, что аудиенция окончена.
Али-Рашид поднялся с колен и, пятясь, покинул зал приемов. Когда за ним закрылась дверь, визирь поднялся со своего места и подошел к резной решетке окна, глядя на город.
– - Что ты думаешь об этом?
– спросил Муслим - ага у Ибргима.
– - Старик, похоже, тронутый. Но если она действительно существует, а не плод больного воображения озабоченного торговца, и если она хороша и молода, то...
Визирь обернулся, глядя в упор на Ибрагима.
– - То...что?
– - То может Великому визирю следует взглянуть на нее, прежде чем "опасная шпионка" предстанет пред лицом Аллаха?
– - Сам разыщи ее. А этот правоверный купец пусть поможет тебе.
– - Да, мой Повелитель.