– Тогда у нас хорошие шансы. Только я вам обузой буду, – Хельга тяжело вздохнула.

– Не раскисай.

Архелия тем временем уже озиралась, стоя в землянке главаря, в поисках любимого меча, без которого чувствовала себя так одиноко, словно рядом не было преданного друга. Пока из богатого арсенала главаря разбойников она торопливо выбирала знакомое оружие, на шум из-за грязного гобелена незаметно появилась Ортрун.

– Я думала, что ты рядом с отцом, – удивилась Архелия.

– Я и есть рядом. Он здесь, он… умирает. Приказал мне уходить, пока люди герцога не добрались до нашего дома.

– Наконец-то он разумно поступает и отсылает тебя. Рана смертельная?

– Да, сейчас он впал в забытьё и больше не приходит в себя. Я решилась оставить его… Здесь есть подземный ход, он известен только мне и отцу.

– Я должна увести наших лошадей. Не могу оставить их в подарок «спасителям».

– Вы можете не прятаться, женщин не тронут. Только меня, как дочь главаря, не пощадят.

– Меня, как дочь барона, тоже, – Архелия неожиданно засмеялась. – Поверь, здесь я нахожусь меж двух огней, ничего хорошего не будет, если меня найдут люди герцога. Длинная история…

– Тогда уйдём вместе.

– Надо пронести твоим ходом Хельгу, она не может идти, а верхом рискованно. Я и Коринн пойдём за лошадьми и выберемся другой дорогой. Жди здесь.

– Но вы же не знаете тропы. Значит, я пойду с тобой по верху, а здесь пусть выбираются Коринн и Хельга. Встретим их у выхода из подземелья.

– Хорошо, согласна. Пока побудь тут, мы быстро вернёмся, – Архелия снова, как в опасный водоворот, нырнула во двор, где уже завязывались первые потасовки. Бой приближался к центру селения, и надо было спешить.

Вернувшись к подругам, их предводительница отдала добытое оружие и вкратце обрисовала ситуацию. Они поспешили к землянке главаря. При выходе из сарая девушки, тащившие под плечи Хельгу, наткнулись на великана, который со стороны равнодушно взирал на ход побоища: Горек явно не собирался в нём участвовать. Увидев Коринн, он неожиданно грохнулся ей в ноги:

– О, богиня, не покидай. Прости меня, что возжелал тебя, чем могу я искупить свою вину? Я и в мыслях не посмею коснуться тебя и никому не позволю, пока жив, дотронуться до твоей светлости нечестивыми руками.

– После твоего чудесного побега он малость не в себе, – шепнула растерявшейся подруге Хельга, еле стоявшая на ногах.

– Возьми раненую и помоги донести до дома вашего вождя, – Коринн быстро нашла применение необузданной силе лесного богатыря.

– Я спасу невинную девушку, а ты даруешь мне неземное блаженство на небесах… Я буду любоваться там тобой вечно! – он неловко ткнулся лбом в мокрые и пыльные сандалии Коринн, легко взвалил себе на плечо охотницу и направился к указанной цели. Воины герцога уже добрались до дома главаря, но они не стали помехой великану. Горек небрежно отбивался от дружинников свободной рукой, как от назойливых мух, и продолжал путь. Девушки следовали за ним, по мере сил защищаясь от редких вояк, пытавшихся их остановить. Наконец они достигли заветной землянки, и могучий разбойник скрылся внутри со своей драгоценной ношей. Архелия осталась на пороге, охраняя вход. Ортрун вскоре присоединилась к ней:

– Всё в порядке, они ушли!

– Теперь начинается самое интересное… Где наши лошади?

Забраться в конюшню незаметно не удалось. Не все разбойники желали отстаивать свою «честь» с оружием в руках. Почувствовав надвигающееся поражение, многие бросили поле сражения и пытались спасти свои шкуры бегством. Из-за немногочисленных лошадей возникали стычки, потому что лучшего средства быстро ретироваться не было. Архи боялась, что они с Ортрун опоздали, но ещё издалека увидела, как бьётся рядом с воротами белоснежная кобыла, норовя сбросить нежеланного седока. Бабочка безнадёжно мешала выезду из конюшни, преградив путь к спасению остальным разбойникам. Наконец непутёвый всадник был сброшен под копыта. Архелия довольно улыбнулась и негромко витиевато присвистнула. Белая лошадь пробила себе грудью дорогу среди цеплявшихся за неё людей и оказалась рядом с девушками.

– Умница, только меня слушает, – пояснила дочь барона поражённой Ортрун.

Архелия вскочила в кем-то прилаженное седло и направила лошадь обратно в темнеющий проём конюшни. Она намеренно преградила выезд трусам-дезертирам, всем видом показывая, что уступать не намерена.

– Дорогу, ведьма! – разбойники шутить тоже не собирались.

– Я заберу то, что принадлежит мне, иначе никто не выйдет, – вид у воительницы был страшный: из-под всклокоченных распущенных волос недобро сверкали глаза, ноздри крупного носа гневно подрагивали, а меч в руке жадно ждал свою жертву.

Первый из беглецов не внял её словам и попробовал проскакать мимо, за что и поплатился.

– Одну лошадь вернула, – Архелия равнодушно вытерла кровь с меча об одежду убитого храбреца, медленно сползающего из седла на землю. – Кто следующий?

Юная разбойница помогла освободиться бешено храпящему животному от мёртвого тела и села верхом, дочь барона облегчённо вздохнула. Теперь можно было расслабиться: две лошади лучше, чем ничего. Желающих проехать возле «чародейки» больше не нашлось. Разбойники занервничали, время поджимало. Один из них нашёлся: