Не стоит ходить сейчас, – уже гораздо тише заговорил Майк. – Там дождь собирается. Давайте отложим до завтра, когда будет светло. Я сам пойду и посмотрю, что там.

Смотри не нарвись на пауков. Там водятся черные вдовы, – передернув плечами, сказала Мэри и взбежала по лестнице в свою комнату.

Отец молча вернулся в ванную.

Мать подошла к кровати, погладила Мемо по голове и коснулась пальцем ее щеки.

– Кажется, мама уснула, – негромко произнесла она. – Давай-ка я останусь здесь и покормлю ее, когда проснется. А ты ступай к себе, поспи.

Майк сглотнул и опустил все еще трясущуюся руку на колено, которое, впрочем, тоже подрагивало. Он по-прежнему ощущал чье-то присутствие под полом, и от этого неизвестного существа его отделяли лишь доски меньше дюйма толщиной да старенький, сорокалетней давности коврик. Он чувствовал, что оно там, внизу, сидит и ждет, чтобы он ушел.

– Нет, – ровным голосом ответил он и даже улыбнулся. – Я останусь и сделаю все сам.

Мать потрепала его по волосам и ушла в свою спальню.

Майк подождал.

Через минуту Мемо открыла глаза.

За окном бесшумно сверкнула молния.

Дождя не было ни в воскресенье, ни в понедельник, хотя дни стояли серые, мрачные и словно насыщенные влагой. Старик сказал, что кремация дяди Арта состоится в среду в Пеории. Оставалось уладить кое-какие формальности и оповестить знакомых. Собирались приехать трое: старый армейский приятель дяди Арта, двоюродный брат, с которым он поддерживал отношения, и одна из бывших жен, – поэтому следовало организовать хотя бы короткую поминальную службу. Церемония была назначена на три часа дня в единственном похоронном бюро Пеории, которое занималось кремацией.

В понедельник Старик много раз пытался позвонить Джей-Пи Конгдену, но там никто не снимал трубку. Дуэйн как раз стоял у входной двери и мог слышать весь разговор, когда констебль Барни явился с жалобой.

– Ну, Макбрайд, – обратился он к Старику. – Джей-Пи всем жалуется, что вы убили его собаку.

Старик ощерился.

– Проклятая собака набросилась на моего сына. Чертов безмозглый доберман! Впрочем, у самого Джей-Пи мозгов не больше.

Барни мял в руках шляпу, пальцы нервно поглаживали гладкую ленту внутри ее.

– Джей-Пи утверждает, что собака была заперта в доме, где он, собственно, и обнаружил ее труп. Заявляет, что кто-то забрался в дом и убил добермана.

Старик сплюнул в пыль.

Черт подери, да вы прекрасно знаете, что это ложь, как и большинство протоколов о нарушениях, на основании которых он арестовывает людей и штрафует их на дорогах. Да, псина действительно была внутри дома, когда мы с сыном постучали, прежде чем обойти сарай и самостоятельно разыскивать «кадиллак» Арта… который, между прочим, совершенно не должен был там находиться. Это противозаконно: покупать пострадавшую в аварии машину, пока следствие не закончено. Как бы то ни было, пес налетел на Дуэйна уже после того, как мы прошли на задний двор, а это значит, что засранец Конгден специально выпустил собаку, чтобы она напала на нас.

Барни внимательно заглянул Старику в глаза.

У вас есть доказательства, что все именно так и было?

Старик рассмеялся.

– А почему он послал вас ко мне? У самого-то Конгдена есть доказательства, что именно я убил его добермана?

– По его словам, вас видели соседи.

– Вранье. Рядом с ним живет миссис Дюмонт, а она слепая. Во всем том квартале меня знает только миссис Дженсен, а она уехала в Оук-Хилл к своему сыну Джимми. Кроме того, я имел законное право находиться на его участке. А вот Конгден вопреки законам и правилам завладел машиной моего брата и к тому же снял с нее дверцы, чтобы скрыть следы преступления и помешать установлению истинной причины аварии^

Барни резко нахлобучил шляпу на голову и дернул козырек.

– О чем это вы толкуете?

О двух пропавших дверях с водительской стороны «кадиллака», на которых оставались следы, с головой выдававшие настоящего виновника аварии. Следы красной краски. Красной! Точно такой же, как на кабине грузовика, пытавшегося неделю назад сбить моего сына.

Барни вынул из кармана блокнот и огрызок карандаша и принялся что-то записывать. Потом он снова поднял глаза:

Вы сообщили об этом шерифу Конуэю?

– Вам отлично известно, что я ему звонил, – сердито проворчал Старик. Он очень нервничал и все время потирал щеки.

В это утро он побрился, и отсутствие щетины как будто его смущало. – Шериф пообещал разобраться с этим делом, а я попросил его разобраться как следует и предупредил, что в противном случае выдвину против него и Конгдена обвинение в ненадлежащем проведении расследования.

Значит, вы считаете, что была вторая машина? Старик оглянулся на Дуэйна, стоявшего возле двери, и вновь повернулся к Барни.