Остановились и оглянулись все разом. Врат Мории уже было почти не различить — черное пятно на фоне едва ли не столь же черной скалы.

— Р-р-рок! Рок! — донесся последний раскат подземного грома.

Черная бездна осталась позади. Но радоваться этому не мог никто — всех душили слезы.

— Здесь нам оставаться нельзя, — молвил Арагорн, сжимая рукоять меча и глядя в сторону гор. — Прощай, Гэндальф! Не говорил ли я, что Мория таит смертельную угрозу именно для тебя? Но как горько, что я оказался прав! Мы лишились тебя, а с тобою, возможно, и последней надежды.

— Однако, — тут он обернулся к своим спутникам, — мы еще можем отомстить. Соберемся с силами — оплакивать потерю некогда. Идем, впереди у нас долгий и трудный путь.

Долина лежала между двумя длинными отрогами, над ее северным краем в снежном сиянии высились три надморийских пика — Келебдил, Фануидол и Карадрас. Сверху, спрыгивая каскадом по бесконечным уступам, ниспадал окруженный серебристым кружевом брызг поток.

— Там Темноводная Лестница, — сказал Арагорн, указывая на водопад. — Рядом с руслом в камне вырублены ступени, по которым мы могли бы спускаться, будь судьба к нам чуточку благосклонней.

— Или не окажись Карадрас столь жесток! — гневно прорычал Гимли, грозя кулаком дальнему пику, светившемуся насмешливым торжеством.

Кряж, тянувшийся на восток, вскорости обрывался, все, что лежало дальше, тонуло в тумане. На юг же Мглистые горы тянулись столько, сколько мог видеть глаз. Но меньше чем в миле от того места, где они находились, — чуть ниже, ибо долина шла под уклон, — путники увидели озеро, походившее формой на вонзенный меж отрогов наконечник копья. Северная его оконечность оставалась в тени гор, южную освещало солнце, но вода и там была темной — темно-синей, словно вечернее небо, когда смотришь на него из комнаты, залитой светом лампы. Вода была заключена в глубокое каменное ложе, к которому уступами сбегали поросшие зеленой травой склоны.

— Зеркальное озеро, бездонный Келед-Зарам! — печально промолвил Гимли. — Гэндальф говорил, что, может быть, я сподоблюсь увидеть его, но не смогу налюбоваться, ибо нам предстоит спешить. Увы! Мне-то, может быть, и надо спешить, а вот ему уже некуда!

И те, кому надо было торопиться, волей-неволей поспешили вниз по разбитым остаткам древнего гномьего тракта: теперь между вывороченными каменными плитами в изобилии разрослись вереск и утесник. Местами рядом с тропой возвышались какие-то развалины: порушенные каменные строения, поросшие травой и порой увенчанные стройными березками или елями, вздыхающими на ветру. Дорога свернула на восток и теперь вела по зеленому склону над ложем Зеркального. Возле обочины высилась одинокая каменная колонна с обломанным верхом.

— Это Даринов Столп! — воскликнул Гимли. — Я не могу пройти мимо, так и не бросив взгляда на великое чудо долины.

— Только не задерживайся, — откликнулся Арагорн, озираясь в сторону Ворот. — Солнце садится рано. При свете дня орки едва ли пустятся в погоню, но мы должны убраться как можно дальше до наступления сумерек. Луна почти на исходе, и ночь будет темной.

— Идем со мной, Фродо, — поманил хоббита гном. — Ты просто не можешь уйти, не поглядев на Келед-Зарам.

Он бросился вниз по длинному травянистому склону. Фродо двинулся следом: идти было трудно, но синяя неподвижная гладь манила к себе с силой, заставлявшей забыть об усталости и боли. Сэм, как обычно, увязался за хозяином.

Возле колонны Гимли задержался и окинул ее взглядом. Время и непогода сделали свое дело — испещрявшие Столп руны стали почти неразличимы.

— Этот камень отмечает место, где Дарин впервые заглянул в воды Зеркального, — пояснил гном. — Давай же заглянем туда и мы.

Все трое склонились над темной водой. Сперва Фродо ничего не увидел, но затем из глубины медленно выступили очертания гор — снежные пики походили на языки снежного пламени, — а за ними открылось бездонное пространство неба. Хотя стоял день, в озере отражались мерцающие звезды, как будто россыпями погруженные в синь бриллианты.

— О Келед-Зарам, прекраснейший из прекрасных! — торжественно произнес Гимли. — Там, на дне, дожидаясь пробуждения Дарина, покоится его венец. Прощай! — он поклонился озеру и стал торопливо взбираться по зеленому склону к дороге.

— Сэм, что ты там видел? — спросил Пиппин, когда все трое вернулись к спутникам.

Однако Сэм даже не расслышал вопроса — он был погружен в глубокое раздумье.

Дорога свернула к югу и теперь вела под уклон между отрогами. Оставив озеро позади, спутники вышли к хрустально чистому источнику: вода наполняла каменную чашу, переливаясь через край и, поблескивая на солнце, сбегала вниз по скальным уступам.

— Отсюда берет начало Среброструйная, — пояснил Гимли. — Вода очень чистая, но такая холодная, что лучше ее не пить.

— Ниже Среброструйная соберет воду из других горных ручьев и станет полноводной рекой, — добавил Арагорн. — Ее берегом нам предстоит идти не одну милю. Я поведу вас дорогой, которую избрал Гэндальф, и надеюсь вывести к лесам, лежащим у слияния Среброструйной с Великой Рекой. Вот туда, — он указал рукой в направлении створа долины. Все проследили за его жестом и увидели поток, который устремлялся вниз и терялся в золотистой дымке.