Похоже, они догадывались, что если среди бомбардировщиков вдруг возникнут шапки зенитных разрывов, мы отойдем подальше чтобы не попасть под случайный выстрел.

– Степка отжимай их ко мне, я со стороны солнца подхожу.

– Понял! – донесся его ответ через шум помех.

Форсировав мотор, я с набором высоты, стал заходить на выбранный бомбардировщик. Видимо командир штафеля уцелел, скорее всего шел вторым в строю, так как первого Степка уже сбил, или?..

– Второй? Ты «ухват» с кого начал?

– С третьего! Не успевал на первый зайти, пришлось бить до кого дотягивался!

– Отлично! Увидишь командира не бей, он нам помогает, не дает разбежаться, собирает их в строй.

– Понял!

Дав очередь из пушек по кабине, и не обращая внимания, как не управляемый Хейнкель свалился на крыло и по дуге пошел вниз, стал выискивать себе следующую цель.

– Второй бей ту четверку справа! – скомандовав я, с нижней позиции атакуя следующий бомбардировщик. Дав короткую очередь в буро-зеленное брюхо бомбовоза, почти мгновенно последовала вспышка и «лавочкин» изрядно встряхнуло. Резко дернув штурвал увернулся от падающих огненных обломков и отойдя в сторону быстро осмотрелся. Привычно заболела шея натертая о воротник. Я как всегда забыл накинуть подшлемник предохраняющий от натирания. Шарфы мы не использовали, для этого существовали специальные подшлемники.

Оставшаяся шестерка – Степка успел сбить еще одного – уходила к себе.

– Отжимай их от берега! – проорал я, догоняя последнюю машину.

Сам ведомый мелькнул у первой двойки, пытаясь атаковать, однако сдвоенный ответный огонь не давал ему воспользоваться преимуществом в скорости. Заметив, что он встал на крыло и ушел вниз довольно кивнул. Степка решил атаковать их в «беззащитное» брюхо. Один пулеметный ствол в нижней сфере, не такая большая помеха.

Мельком глянув на стрелку датчика топлива, недовольно скривился. Это тебе не патрульный вылет, в бою горючка быстро расходуется.

Увернувшись от струи пулеметного огня борт-стрелка, я дал очередь сперва по левому мотору потом по правому. Заметив, как из неуправляемого самолета отделились две фигурки, только пожелал им удачи. Выжить в студеной воде – это уметь надо.

– Уходим! – велел я.

– Сейчас… Добью гада! – услышал бормотание ведомого.

Однако избитый Хейнкель продолжал лететь, хотя Степка заходил на него уже третий раз.

– Бей по кабине или моторам! – наконец не выдержал я.

Судя по виду, это был тот самый бомбардировщик, которого Степка атаковал снизу.

– Угу! Щаз!

Вдруг мой «лавочкин» задрожал и, выбросив в копоти горящего масла языки огня, стал крениться на бок.

– Бля! – только и выкрикнул я, заметив как мимо принеслись две стремительные тени: – Степка, у тебя два «мессера» на хвосте! – успел крикнуть и попытался открыть фонарь, удерживая штурвал ногами.

Однако, похоже, заклиненный пулями замок не открывался. Попытавшись еще раз, я закашлялся от дыма проникавшего в кабину. С отчаяньем осмотревшись, попытался найти возможность выжить. До берега не дотяну, его не было видно, так что у меня только один шанс выжить пока мотор не заклинило и это…

Продолжая удерживать штурвал коленями, я дергал ручку открывания замка фонаря, но результаты были те же. Закашлявшись от заполнявшего кабину дыма, я попытался рассмотреть, что происходит вокруг. Одновременно продолжая направлять истребитель к конвою, благо высоты добраться до него хватало. В это время, стукнув, засбоил и заглох мотор.

В эфире отчетливо звучал мат Степки, радио работало, уже хорошо. Сам он дрался с той парой, которая неожиданно атаковала меня. Бомбардировщики же спокойно удалялись, пользуясь моментом. Причем удалялись только пятеро, ведомый, добил таки шестого.

– База, я Хромой, ответь! – стал вызывать штаб полка.

– Я База, слушаю.

– Я Хромой. Подбит, иду на вынужденную в квадрате ноль-шесть. Как поняли меня?

– Вас понял… но это же… море?!

– Все правильно. Отбил атаку на конвой, сажусь радом с одним из эсминцев, прошу предупредить моряков.

– Вас понял, сделаем.

– Еще из этого квадрата идет пять толстопузых, пошлите группу их встретить.

Скорее всего они выйдут в квадрате три-восемь. Идут пустые.

– Я База, сделаем. В остальном все в порядке?

– Да! Второй дерется с парой пчел, что подбили меня.

– Прислать помощь?

– Не надо, справится. Отбой!

Дальше я уже сражался с управлением. Несмотря на великолепные летные характеристики «лавочкина», при не работающем моторе аэродинамика работала против него, сказывалось толстолобый нос машины, чем-то похожего на «ишачка».

Скорость быстро падала, как и высота, а до кораблей было еще далеко, если бы горящий мотор не заглох так быстро, то шансов добраться до конвоя были бы не такими призрачными. Плохо еще было в том, что я мог скоро потерять сознание от удушливого дыма. Не помогала даже повязка, наспех сделанная из носового платка.