– Слушайте, ребята, может, вы нас сфотографируете вместе со всем экипажем катера? А? – остановился я у пикапа.

– Да не проблема, – пожал плечами Игорев.

Так и поступили, запрыгнув в пикам доехали до катера, и вызвав весь экипаж сделали несколько снимков. Взяв адреса почты у катерников и у меня, корреспонденты вместе со мной поехали к штабу.

– Может коньячку за знакомство? – поинтересовался Игорев.

– Хм, а почему нет? – во мне еще бурлил алкоголь, так что я не отказался.

У здания стояло несколько машин, даже один трофейный «Мерседес» в салоне которого сидел водитель.

Войдя в здание, я был остановлен дежурным.

– Товарищ Суворов, с вами хочет поговорить товарищ Мерецков, прошу следовать за мной.

Невысокий лейтенант флота довел меня до крашенной коричневой краской дверью и, постучав, вошел в нее. Зайдя, сказал несколько слов, и пригласил меня, закрыв дверь снаружи.

В кабинете находилось двое, один был точно хозяином. В морской форме капитана второго ранга, а вот другой явно относился к политотделу фронта. Видел я его в штабе мельком.

– Здравствуйте, товарищ Суворов, – встав, направился ко мне политработник, потом подошел и каперанг.

– Здравия желаю, товарищ батальонный комиссар.

– Можно просто, товарищ комиссар, – предложил Мерецков: – У меня тут к вам очень интересное предложение.

«Интересное» предложение заключалось в том, что я по просьбе Политотдела фронта должен выступить по местному радио, было тут такое. Верее даже, стало.

– Мы передаем конечно Москву, но хотелось бы что-то свое, родное, – присев на краешек стола пояснял комиссар.

– Но я же не местный, товарищ комиссар.

– Вы здесь воюете? Значит, уже свой.

– Что я должен делать? Я же не диктор?

– Мы слышали ваше прошлогоднее выступление по Всесоюзному радио, впечатление хорошее. Мне больше всего понравилось ваш юмористический рассказ… Как его, «Девятый вагон» кажется?

– Было такое дело, время оставалось, вот я и рассказал. Персоналу вроде понравился, вот они и разрешили дать его в эфир, – пожал я плечами припомнив плагиат взятый у Задорнова. Времени мне тогда дали много, а текста было маловато, вот я и предложил вставить юмористический рассказ.

– Мне тоже понравился. У вас есть еще что-нибудь подобное? Новые песни? Рассказы?

– Конечно есть, не проблема. Как только вы определитесь со временем, вызовете, я прилечу.

– Так чего ждать, все готово, едем сейчас, – хмыкнул Мерецков.

– Сейчас? – я озадачился.

Хотя чего я там выпил? Так… малость.

– А что? Вы куда-то торопитесь?

– Да нет, просто неожиданно. Сейчас так сейчас, поехали?

– Поехали!

Распрощавшись с хозяином кабинета, мы вышли из здания и сели в тот самый «Мерседес».

– К Симановичу! – скомандовал комиссар.

Ехать пришлось в центр города, в так называемую старую часть. Наверняка эти дома помнили еще времена Наполеона.

«Мерседес» завернул в какой-то дворик, и встал у двух легковых машин.

– Приехали. Идем, нас уже ждут, – скомандовал комиссар.

То, что мы приехали и так было понятно. По огромной антенне на крыше трехэтажного здания.

– Ждут?

– Да, я предупредил редактора, что мы приедем. Когда узнал что вы, товарищ Суворов на катере, так сразу и позвонил.

– Понятно.

Мерецков явно тут был свой, пока шли по коридорам, он со всеми здоровался, уверено открывал двери, приветливо махал кому-то.

– Вот посиди пока тут, – завел он меня в какой-то кабинет. Судя по табличке, принадлежавший редактору Симановичу.

– Скоро эфир? – поинтересовался я.

– Через полчаса.

– Что? – искренне удивился я: – Но ведь я не успею. Когда выступал в Москве, мы почти четыре часа готовились, репетировали!

– Я в курсе, но через полчаса должен был выступать летчик-штурмовик, но он не вернулся с вылета. А тут случайно узнаю про вас. Это шанс я и использовал.

– Что за летчик? Я его знаю? Из полка майора Рощина?

– Да. Капитан Ламов.

– Ламов? Черт! Я его хорошо знал, не раз вместе летали… Ясно, но как с речью? Нельзя чем-нибудь другим заменить?

– Извините, товарищ Суворов, но диктор пятнадцать минут назад уже объявил, что выступать будете вы. Сейчас подойдет редактор и вы с ним все обсудите.

– Вот блин! – только и сказал я, когда комиссар вышел.

Батальонный комиссар Мерецков вышел из кабинета звукарей, и направился к студии, у входа которой топтался Симанович и старательно прислушивался к происходящему за неплотно прикрытой дверью.