Взвинченный ревностью, Гарет грубо прижал жену спиной к стене, навалившись на нее всем телом. Подсознательно ожидая сопротивления, он впился губами в ее рот, но сопротивления не последовало – Боу была словно воск в его объятиях.

– Никогда, – прошептала Боу, прервав поцелуй. Глаза ее были широко открыты, зрачки расширены, словно от страха. В этих глазах отражался лунный свет.

– Никогда? По тебе не скажешь. – Гарет говорил, одновременно расстегивая бриджи. – Я всегда считал тебя бойкой девчонкой. – Он продолжал заговаривать ей зубы, задирая юбки. Вдруг приподнял ее – ступни Боу оторвались от пола, и, чтобы не упасть, ей пришлось обхватить его бедра ногами.

– Я и была… На охоте. – Боу вскрикнула и запрокинула голову – он нащупывал вход. – Но в остальном… Не понимаю, почему… почему меня трижды пытались похитить… О Господи! Не знаю, что было не так! Я всегда вела себя прилично.

Приноровившись, он резко вошел в нее. Она крепче обхватила его ногами. Туфелька со стуком упала на пол.

– Теперь с этим покончено, – сказал Гарет и, стиснув ее ягодицы, принялся трудиться с утроенной энергией, с каждым толчком приближая их обоих к счастливому финалу. Чем быстрее, тем лучше. Она напряженно замерла в его объятиях, вскрикнула, застонала, сжала его в себе, тем самым приблизив и его разрядку.

Он навалился на нее всем телом, вдавливая в стену, чувствуя, как пульсирует ее тело. Наконец она глубоко и удовлетворенно вздохнула.

– Так вот чем на самом деле занимаются в укромных уголках?

Гарет тихо засмеялся и поцеловал ее за ушком.

– С вариациями.

– И этим ты занимался с леди Кук?

Вопрос застал его врасплох. Удар под дых. В голосе ее звучала обида. Он осторожно опустил ее на пол.

– И с леди Кук, – со вздохом признался он, – и с другими тоже. – Как много их было… Гарет давно сбился со счету. Не имеет значения сколько. Ни одна из них не была для него важна.

У Боу задрожал подбородок.

– Она тебя любила.

Гарет засмеялся бы, если бы не видел по ее глазам, что она верит этому.

– Леди Кук нравилось наставлять мужу рога под самым его носом. И ничего больше.

– И тебе это тоже нравилось, – сказала Боу даже с некоторым осуждением.

Пальцем под подбородком Гарет приподнял ее голову и, глядя в глаза, сказал:

– Да, детка, мне тоже. Но леди Кук не влюблена в меня, а я уж точно не был в нее влюблен.

– Нет? – Боу жадно смотрела на него. Она, по-видимому, пыталась осмыслить услышанное, и от усердной умственной работы у нее на лбу пролегла складка. – Точно?

– Точно, Боу, – сказал Гарет и снова ее поцеловал, крепко и страстно.

– Где вы оба пропадали вчера вечером? – спросил Деверо, щедро накладывая бекон на тарелку, где уже лежали стейк, пирог с почками и яйца.

Гарет взглядом дал понять, что это не его дело, но Деверо сделал вид, что намека не понял, и продолжил как ни в чем не бывало:

– Не волнуйся, никто не заметил.

Завтрак он уплетал с завидным аппетитом. Потянувшись за кофе, который Гарет налил ему в чашку, Деверо сказал: – Но я – дело другое. Годами наблюдал, как ты высматриваешь себе подходящую овечку в стаде, а потом как в песенке: «придет серенький волчок и утащит за бочок».

– Это такая охотничья тактика? – с порога спросила Боу. В глазах ее читался неподдельный интерес.

Деверо закашлялся и едва не подавился. Он вытер кофе с подбородка и снова закашлялся.

– Идиот, – прошипел Гарет, покачав головой, и подлил Деверо еще кофе.

Боу улыбнулась ему и, положив еду себе на тарелку, села рядом с Деверо.

– Так какой у моего мужа излюбленный метод охоты?

– Боу, – строго сказал Гарет, намекая, что пора сменить тему.

Боу невинно хлопала ресницами, намазывая апельсиновый джем на горячий тост. Вчера вечером Гарет признался ей в любви, и она все еще сияет от счастья.

Деверо ухмыльнулся, и Гарет мысленно призвал себя к терпению.

– Ну что же, Гарету всегда нравились тайные свидания. Ты помнишь, как я застукал вас с леди Лигоньер в купальне в Дареме?

Гарет хмуро смотрел на друга. Еще бы не помнить! Чувствовал себя как последний болван. К тому же с того памятного тайного свидания не прошло и года и все постыдные подробности помнились мучительно ясно. Не тот случай, чтобы вспоминать о нем за завтраком с безмятежной улыбкой на устах. Ему совсем испортили аппетит.

Деверо пожал плечами.

– Или, скажем, когда хозяин гостиницы «Белая лошадь» застал тебя со своей дочкой в кладовке при трактире? Я, право, подумал, что живым тебе оттуда не выйти. – Он наклонился к Боу. – Обезумевший отец вопил во все горло и размахивал разделочным ножом как саблей. Сэндисону повезло, а то мог бы остаться кастратом.