Он поднялся и подошел к письменному столу, выдвинул один из ящиков стола и вынул оттуда лупу. Рассмотрев послание через увеличительную линзу, Джеймс восторженно сказал:

– В первой строчке видны погрешности печати принтера. – Он поднял глаза на Дэвида, который наливал себе вторую порцию скотча. – Это нам может как-то помочь?

– Нет. Поменяют картридж, поменяются и особенности печати, – Дэвид раздраженно заметил: – Даже если на анонимке имеются отпечатки пальцев шантажиста, которые я уже смазал, что ты предлагаешь? С чем мы их будем сверять?

– Если ты не хочешь обращаться в полицию… Хотя с этим я, в принципе, согласен. Можно обратиться к какому-нибудь хакеру и взломать необходимую базу данных.

– Джеймс, ты же читал анонимку. Разве ее автор похож на дебила?

– Но проверить-то не мешает?

– Согласен, но у нас нет времени. Такая проверка займет не один день. И когда ты меня спросил о перчатках, ты сам-то, хотя бы сейчас понимаешь абсурдность своего вопроса? Как ты себе представляешь такую картину?.. Сижу я за кофейным столиком, просматриваю почту, и вдруг меня озаряет: а не надеть ли мне латексные перчатки?.. Так, на всякий случай. Может, кто письмецо мне пришлет, с ядом, к примеру, или бомбой. А я уже и подсуетился – разз, и готовы пальчики преступника… – Ехидно улыбаясь, он посмотрел на Джеймса, который недовольно поморщился:

– Да, признаю… сморозил глупость. Не будем об этом, – Локхарт обаятельно улыбнулся. – Налей мне лучше бурбона.

Через пару минут, пригубив виски, Джеймс выстрелил чередой вопросов:

– Что делать-то будем? Ты же что-то уже надумал? И куда ты ездил сегодня днем?

– В Лондоне я ничего не смог разузнать, но я звонил Максу Адлеру. Он пообещал проконсультироваться с одним своим приятелем из отдела поведенческой психологии Полицейского департамента. В общем, любой более-менее хороший специалист может составить примерный психологический портрет шантажиста. Ну а я, исходя из составленного профиля, подумаю, кто может быть этим анонимом.

– Ну и что дальше?

– Пока не знаю. А у тебя есть другое предложение?

Джеймс молчал, задумчиво глядя на бокал с алкоголем.

– Что я могу тебе на это ответить? Ты мне сказал об этом письме десять минут назад. – Он чуть возмущенно пожал плечами. – Подумаю… хотя даже не представляю, что можно предпринять. Может, когда получим вторую анонимку, сможем выработать какое-либо приемлемое решение…

– Какое? – раздраженно спросил Дэвид, подойдя к окну. И вновь, глядя на свой сад, окутанный бархатными сумерками, он почувствовал волну ненависти, ярости и страха. Несовместимое, казалось бы, сочетание эмоций, но не такое уж и невозможное для некоторых людей.

– Ты, очевидно, знаешь шантажиста, – чуть повеселев, заметил Джеймс.

– Ну и что? – С надеждой в голосе произнес Дэвид, повернувшись от окна. – Как это может помочь?

– Пока не знаю.

– Чему же ты тогда радуешься? – обиженно спросил Старлингтон.

– У меня появились некоторые соображения. – Он встал из-за письменного стола и подошел к расстроенному мужчине. – Пойдем присядем. Только тебе не мешает взять себя в руки. Раздражение никогда еще не помогало в решении проблем.

Дэвид угрюмо молчал, уставившись в окно. Затем обычным тоном резюмировал:

– Ты прав. – Отвернувшись от картины вечернего сада, он прошел в другой конец комнаты и расположился в широком низком кресле за кофейным столиком.

Джеймс, не забыв захватить с собой бутылки с бурбоном и скотчем, уселся в кресло напротив. Затем, скептически посмотрев на любовника, спросил:

– Может, принести лед?

– Пожалуй, да, – ответил Старлингтон после некоторого раздумья. – Не следовало бы напиваться.

Джеймс многозначительно хмыкнул, воздержавшись от комментариев, и направился к барной стойке. Открыв небольшой льдогенератор и положив щипцами несколько кубиков льда в хрустальную креманку, он возвратился назад и, разложив лед по хайболам, наполнил их алкоголем. Глотнув золотисто-янтарный напиток и откинувшись на спинку кресла, Локхарт сказал:

– Несмотря на эту неприятную ситуацию, у нас есть возможности ее переломить…

– Каким образом? – прервал его Дэвид, вновь прибегнув к агрессивному тону.

– Если ты не будешь меня перебивать – у меня будет шанс высказать свои соображения.

– Извини, – виновато ответил Старлингтон, сделав большой глоток спиртного.

– Во-первых, насколько мне известно, шантаж – это преступление одиночек.

– Не всегда.

– Но, во всяком случае, групповой шантаж менее распространен. Согласен?

– Пожалуй.

– Двое не самых, надеюсь, глупых мужчин смогут противостоять одному умному?

– А может, он или она умнее десятка таких, как мы с тобою?