Шрифт:
— Что это дает?
— Уверенность в своей, мужской неотразимости. Ты ведь спросила, сколько ему лет.
— Да, я.
— И он понял, что интересен тебе. И ты отдашься ему, если он только попросит.
— Неправильный вывод. Я не отдалась ему даже тогда, когда он умолял меня с ним переспать.
— Ты — стойкая сторонница своих убеждений. Дарио не был ранее знаком с такими женщинами.
— Бог решил его познакомить со мной, чтобы он забыл о своем эгоизме.
— Бог познакомил его с тобой, чтобы этот неограненный алмаз узнал, наконец, что такое любовь.
— Не просто любовь, Декьярро.
— Да, Богом клянусь, настоящая любовь! И что? Тебе важно, чтобы он любил тебя по-настоящему?
— Мне важна только наша любовь, Кьярро! Я причесала волосы. Ты не хочешь поцеловать меня, любимый?
Кьярро встал так стремительно, что Деми была изумлена. Он подошел к законной жене сзади, очень нежно расстегнул крючки на платье и, подхватив ее на руки, отнес в постель. Покрывало на постели было желтое с серыми бантами.
— Я так понимаю, это твой заказ?
— Конечно. Не только твой отец способен тебя баловать подарками, а любезный друг Дарио — заставлять тебя восторгаться машиной настолько, что ты забылась и решила поцеловать его!
Деметра побледнела от смущения и поцеловала мужа в губы. Она лежала, облокотившись на локти. Декьярро целовал ее и целовал. Деметра закрыла глаза. И думала: «Вот, наконец, Кьярро меня целует без свидетелей. Никого нет. Почему же я вынуждена признать, что мой любимый муж абсолютно не умеет целоваться? Или это потому, что меня целовал Дарио, и я имею возможность сравнивать их поцелуи? Я не хочу, чтобы Дарио вмешивался в наши отношения, пусть и таким, тайно-аморальным образом. Удивительно, что меня совсем не волнует секс. Я просто так это сказала, чтобы сделать приятное Декьярро. Или это потому, что я девственница и ничего о нем не знаю? Хотелось бы спросить об этом у мужа, но я боюсь обидеть его. И как потом просить прощения? Если обидел, надо признавать себя виноватым про себя, лично. И никогда больше не причинять другому человеку боль».
— Ты думаешь о чем-то другом, любимая.
— Я боюсь признаться тебе в том, о чем я думаю.
— Не бойся ничего рядом со мной.
При этом Кьярро не переставал целовать Деметру. Он спустил платье с ее плеч и стал целовать грудь.
— Я считала, так бывает только в кино.
— Честно говоря, пока я только там набрался опыта. Если то, что я делаю, можно так назвать.
– Далекая дорога называется любовью, А страстью называется мечта, Приду к тебе по той дороге я однажды — Меня влечет и манит красота. Так надо мною одиночество довлеет, А твои чувства защищают, словно щит, Я вижу сумрак, сердце стынет, леденеет, Но небо о моей любви молчит. И солнце, и луна, и звезды с небосвода Вниз смотрят и зовут тебя ко мне, И такова уж женская природа, Что оживает ночью, при луне.— Это ты о нем… написала?
— Не совсем. Почти все мои стихи — отголосок моей прежней любви к Дарио.
— Очень красивое стихотворение.
— Наверное. Для тех, кто понимает.
— Дарио… не понимает?
— Не понял… в тот момент, когда я его любила.
— Тебе до сих пор обидно, что он не ответил на твое чувство?
— Нет. Обещай, что однажды я стану… знаменитой писательницей.
— Однажды ты станешь звездой, обещаю. Кажется, ты не хочешь… меня?
Декьярро устыдился своего вопроса.
— Хочу, но… немного боюсь. Разве не поэтому я выбрала тебя, вышла за тебя замуж и прочитала тебе свои стихи? Я полностью тебе доверяю, Кьярро. Отчасти именно поэтому я подарила тебе свое сердце.
— Не мне, а Дарио. В первый же день Вашего с ним знакомства.
— Ты о кулоне? Я собиралась его забрать.
— Но не забрала же!
— Нет. У него есть еще шанс стать лучше с другой женщиной.
— Тебя это пугает? — настороженно спросил Декьярро, отпуская ее и переставая целовать.
— Меня пугает секс… Но не только с тобой, а вообще. И мне ужасно неловко говорить об этом, особенно с тобой, ведь я тебя люблю.
— Это потому, что я неопытный. Рядом с Дарио ты хотела бы…
— С тех пор, как я узнала тебя как следует, я боялась думать о тебе, как о любовнике. Ты казался мне слишком совершенным, слишком прекрасным мужчиной, чудным, что ли… для такой, как я. Мне не верилось, что ты можешь рассматривать меня как вариант… женщины для семейной жизни. Ты и обидеть то женщину по-настоящему не умеешь! Меня иногда это даже удивляет: разве ты мужчина? Мужчина не обращает внимания на чувства женщины.
— Тебя просто никто до меня не любил.
— Дарио меня любит.
— А он тебя обижает?
— Да. Даже сейчас, когда знает, что я тебя люблю.
— Ну, так ты его тоже обижаешь.
— Чем?
— Своим чувством ко мне, глупая кошечка.
— Ты даже замечания делаешь… мило.
— Я вообще… выше всяческих похвал!
— Обожаю, когда ты рисуешься! Это очень и очень… сексуально!
— Я похож на своего отца, наверное.