— Потрясающий совет! Но при этом он забыл упомянуть, что ему с моей стороны за эти… познания интимных отношений мужчин и женщин влетит по первое число!

— Оставь в покое бедного влюбленного! В конце концов, у него есть только его мечты. Реальность предназначена тебе, любимый!

— А он… как тебя называет? — вдруг спросил Декьярро.

— Деми — только и всего.

— Не может этого быть. У него же есть какие-то ласковые, свои слова для тебя.

— Есть, но не совсем свои.

— И какие же? Учти, ты обязана ответить. Я позволяю тебе дружить с ним в обмен на некоторую… откровенность. Между мужем и женой не может быть секретов, — добавил он серьезно.

— Ага. Особенно, если мужу это выгодно. Я вижу, как тебя снедает любопытство. Дарио попросил разрешения называть меня «любимый друг».

— И как я сразу не догадался?

— Он просто завидовал нашей дружбе. Не вини его за это!

— Он ревнует. И сейчас еще сильнее, чем раньше. Будь начеку, когда он в очередной раз попытается тебя соблазнить.

— Кьярро, Кьярро! Не умеешь ты прощать ошибки людям.

— Разумеется, я очень строг с красивыми и сексуальными мужчинами, которые наметили себе цель, и этой целью являешься ты.

— Когда я являлась целью для тебя, ты не был к себе слишком строг. И я была к тебе ласкова и нежна.

— Ты не была моей целью. Ты стала ею позже.

«Опять промах! Кьярро когда-нибудь перестанет притворяться, что решил поймать меня в свои сети не с первого взгляда?»

— Лучше поздно, чем никогда.

— Если бы я в тебя не влюбился, ты бы вышла замуж за Дарио.

— Ошибочное мнение. Я бы не вышла за него замуж.

— Потому что без моих советов у тебя бы ничего не вышло?

— Мне бы просто было нечего с ним делать. Это не мой тип мужчин.

— Но ты же влюбилась в него!

— Это произошло по воле Божьей. Если бы не Дарио, мы бы не встретились и не были бы сейчас женаты. Все предопределено. Судьба подает нам знаки, которые мы, в большинстве случаев, не стараемся разгадать.

— У тебя есть интуиция?

— Да, но я еще не научилась ее, как следует, слушать.

— Рядом со мной прямо с сегодняшнего дня у тебя все начнет получаться.

— Очень хорошо. А теперь я хочу немного поспать. Я очень устала.

— Накопить силы для брачной ночи, любимая? — жарко шепнул ей в ухо Кьярро.

— Ты прав, как всегда, — Деми поцеловала мужа в щеку и легла на кресло.

Вскоре она уснула. Кьярро не мог спать. Его приводила в дрожь мысль о том, что сегодня ночью он, наконец, получит самую желанную женщину в его жизни. Он готов был притвориться кем угодно, лишь бы она была счастлива. Ему было очень стыдно за то, что он самый обыкновенный мужчина. Ему хотелось быть романтичным, в меру скромным, думать только о чувствах и эмоциях любимой, а не о ее теле. Но в действительности все обстояло иначе. С первой минуты он мечтал затащить ее в постель, как любой нормальный мужик. Почему женщины и мужчины так по-разному устроены? Им и говорить то друг с другом практически не о чем. У женщины на первом месте — душа человеческая, а у мужчины — только тело. Женщина может влюбиться в мужчину, если у него хороший характер, блестящие перспективы, он подает большие надежды. А про мужчин шутят, что у них все мысли ниже пояса и в женщинах их привлекает грудь и красивые ноги.

Деметра спала очень долго. Вскоре после ее пробуждения они прилетели. Декьярро поймал такси и они доехали до гостиницы. Они поднялись на лифте на 5 этаж, и Декьярро открыл дверь люкса карточкой.

— Боже мой! Какая красота! — крикнула Деметра в изумлении.

— Наконец-то я добился твоего восхищения от посещения места, где ты прежде не бывала! — заметил Декьярро, довольный произведенным эффектом.

— Я восхищаюсь тобой с первой секунды, любовь моя. Если ты сейчас подумал о Дарио, то знай: я любила его, но никогда им не восхищалась.

— И теперь? — затаив дыхание, спросил Декьярро.

— Теперь у меня есть ты, и я намерена дарить тебе свое восхищение.

— В самом деле? Почему я не встретил тебя раньше, в 18 лет?

— Зачем?

— Представь себе, так рано у меня появилось сексуальное желание.

— Это еще нормально. У Дарио, по всей видимости, оно пришло в 12 лет.

— Ну, переспал впервые он значительно позже — в 17 лет.

— Что так? Разве он и в 12 не был любимцем девочек?