— И тебе не жаль… Дарио?

— Жаль, конечно. Мы с Дарио будем друзьями.

— Он вряд ли останется твоим другом после того, как узнает, что твой муж украл у него компанию.

Деми хотела было возразить, но Декьярро опередил ее:

— Останется он ее другом, не переживайте! Если уж кому и следует переживать, так это мне. Дарио теперь будет слоняться за моей будущей женой повсюду, и я буду вынужден терпеть его вздохи.

— Запретите ему бывать рядом с ней. Если он любит ее, какая может быть между ними дружба?

— Я не собираюсь запрещать своей жене ничего. Она вольна делать все, что ей заблагорассудится. И все ее капризы будут немедленно исполняться.

— И зачем Вам это? — удивилась Одетта.

— Я люблю ее.

— И Вы согласны страдать просто так, ради ее присутствия в Вашей жизни?

— Да. Страдания — ничто по сравнению с возможностью видеть Деми каждый день.

— Я благословляю Вас. Возможно, Вы сумасшедший, но Вы мне нравитесь.

— Я очень рад это слышать. Приятно узнать, что твои усилия вознаграждены. Я потратил столько усилий, чтобы получить Вашу дочь.

— Он мне так нравится! Ты не смог бы терпеть рядом со мной ни одного мужчину! — мягко упрекнула мужа Алтадимор.

Она сказала ему это на ухо, чтобы никто не услышал. Доротео вскипел.

— Что тут может нравиться? После сегодняшнего заявления она его бросит, посмотришь! Она просто прежде не узнала его как следует. А ты… Я с тобой позже поговорю!

— Обожаю, когда ты такой… сердитый. Поговорим. Я начну разговор с поцелуя… твоего члена.

Доротео смутился.

— Перестань! Не рассчитывай, что я прощу тебя из-за какого-то… секса.

— Разумеется, не простишь. Но я-то тебя прощу. Это будет сладко, поверь мне, — Алтадимор облизнулась.

Эмиль подошел к дочери.

— Поздравляю, дорогая. Не буду лгать или лукавить: твой выбор кажется мне очень странным. Но я смиряюсь с твоим вкусом, ибо не хочу тебя потерять. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Спасибо, папа. Обещай мне, что на свадьбе ты хотя бы притворишься, что безумно счастлив… за свою дочь.

— Обещаю. «Мы знаем, что любовь сильна, как смерть — зато хрупка, как стекло». Это сказал Мопассан, а он умел говорить о любви. Берегите Вашу любовь.

Эмиль обнял и поцеловал дочь.

— Пойдемте к столу.

После ужина Деми сказала матери:

— Я пойду, поговорю с Декьярро. Скоро вернусь.

— Не слишком набрасывайся на него. Даже у подсудимых есть право на последнее слово.

— Кто сказал, что я сержусь на своего жениха?

— Я тебя знаю. Для тебя такие поступки неприемлемы.

— Ладно, буду с ним строга, но терпелива. Сойдет?

— Да, доченька. Ты действительно его любишь?

— Да. И сейчас, после его дикого поступка, в особенности. Удивительно, да?

— Нет, — Одетта поцеловала дочь.

Деми вышла к машине, где сидел Декьярро. Она постучалась в стекло. Декьярро открыл дверцу и Деми села рядом с ним.

— Зачем ты закрываешь лицо? — спросила его Деми.

— Ты же собираешься побить меня или… поцарапать. Я защищаюсь.

— Какая глупость? Я кошка, по-твоему?

— Что это?

— Это цитата. Сказал Жуковский. Да, Дарио ты разлюбила, но ты злишься, что я посмела причинить ему боль. Ты жалеешь его… по привычке. И еще ты добрая, к сожалению.

— Ты хотел жениться на злой девушке? Да убери ты руки от лица!

Декьярро выполнил приказание.

— Ты ведь… не ударишь меня, любимая? — он смотрел на Деми с легкой тоской.

— Делать мне больше нечего! Я не хочу тебя бить и не желаю, чтобы ты бил меня.

— Я?! Никогда! Но тебе я позволяю делать со мной все, что ты захочешь.

— Я лишь хочу спросить, зачем ты это сделал?

— Я думал, ты сама догадаешься. Из ревности. Когда я ревную, то злюсь и во мне растет желание отомстить. Обычный человек. Не ангел и не герой, как ты думала обо мне. Скажи честно, ты согласилась выйти за меня замуж лишь потому, что считала меня благородным, замечательным, примером для подражания?