– Бесполезно, Андрей, – хриплый голос Иван донёсся до него, как будто из другой вселенной. – Всё кончено.

– Всё кончено?! – вскинулся Милавин. – Всё кончено?! Ты ведь обещал защитить её! Ты говорил, мы вместе вернёмся обратно, разве не так?!

Андрей поднялся на ноги и сделал шаг вперёд. Пока он кричал на Ольгу, Иван успел снять с шеи ремень автомата и скинуть на землю ранец. Сейчас он тоже встал в полный рост и прислонил «Калашников» к стене гаража, оставшись безоружным.

– Так, – голос его прозвучал глухо.

– Она не дождалась… она просто не дождалась. Если бы мы сразу вернулись назад, как я просил… то ничего бы этого не было. Сашка была бы жива… Они обе остались бы живы! – не чувствуя собственных ног, Милавин продолжал идти на него.

– Да, – Поводырь тоже шагнул навстречу.

– Сука!!! – когда между ними оставалось не больше метра, Андрей вложил всю скопившуюся в нём ярость в одно слитное движение. Он выдернул ПМ из набедренной кобуры, вскинул его перед собой и нажал на спуск. Промахнуться с такого расстояния было просто невозможно.

Но Иван ждал этого, более того, он сам провоцировал напарника. Поэтому едва Милавин шевельнул рукой, Поводырь бросился вперёд. Сократив дистанцию до минимума, он локтём левой руки сбил подымающийся на него пистолет и со всего маху боднул Андрея головой в переносицу. Под грохот выстрела – пуля ушла куда-то в сторону – они вместе рухнули на гравий. Милавин оказался прижат к земле, он попытался высвободиться, но не сумел. Поводырь знал, что делать, левой рукой он перехватил пистолет, а локоть правой упёр Андрею в горло и навалился на него всем весом.

Милавин захрипел, гортань сдавило болью. А Иван дважды с силой ударил его руку, с зажатым в ней пистолетом, об землю, так что острые края гравия в кровь рассадили ему тыльную сторону ладони. После второго удара, Андрей разжал пальцы, и ПМ отлетел в сторону. Не прошло и пяти секунд с начала схватки, а Милавин уже был обезоружен. Однако сдаваться он не собирался, и левой рукой вцепился Поводырю в лицо.

В голове Андрея не всплывало ни одного приёма рукопашного боя, ни одного боксёрского удара, только жгучая рвущаяся наружу ярость. Она требовала разорвать, уничтожить противника, и Милавин с радостью готов был исполнить это. Неважно как. Вот под безымянным пальцем оказался глаз Поводыря. Отлично! Выдавить его к чёртовой матери!

Иван отклонился в сторону, попытался перехватить руку Андрея и ослабил хватку. Тут же, изогнувшись всем телом и лягаясь ногами, Милавин сбросил его с себя. Они откатились друг от друга и одновременно вскочили на ноги. Андрей тяжело и хрипло дышал, горло саднило, а из разбитого носа обильно шла кровь, попадая в рот и капая с подбородка. У Поводыря под правым веком сочились кровью три глубокие царапины.

– Андрей, хватит. Это…

Милавин не дал ему договорить и снова бросился в атаку. «Уничтожь! Убей! Растопчи!» – гремело у него в голове. Иван чуть присел, подцепил напарника плечом и перебросил через себя. Андрей так толком и не понял, что же произошло. В какой-то момент его ноги оторвались от земли, перед глазами мелькнул гравий, потом серое, затянутое облаками небо и, наконец, он рухнул спиной на землю, с такой силой, что дыхание перехватило. Иван ухватил его за правое запястье и начал выкручивать руку на болевой приём. Милавин левой рукой сгрёб с земли в горсть гравия и швырнул в лицо Поводырю. От неожиданности тот инстинктивно шарахнулся назад, отвернув голову, и тут же получил ногой в пах.

Бить, распластавшись на спине, было неудобно, но Андрей вложил в этот удар всю свою ярость, обиду, всю свою боль. И достиг цели. Иван согнулся пополам, левой рукой зажал промежность и попятился назад. Милавин снова оказался на ногах, подскочил к нему и ударил коленом. Он метил в лицо, но в последний момент напарник развернулся к нему боком, и удар пришёлся по рёбрам. Ивана отбросило на стену гаража, которая отозвалась жестяным грохотом. Немного оправившись от шока, Поводырь начал выпрямляться, однако Андрей и не думал оставлять его в покое. Снова оказавшись рядом, он ударил кулаком по лицу. Раз, потом второй…

Хорошо поставленные ещё со времён боксёрской молодости удары сделали своё дело. Брызнула кровь, Ивана повело, и он завалился на бок вдоль стены ракушки. Милавин обрушился на него сверху и вцепился обеими руками в горло. Теперь уже Поводырь сдавленно захрипел, не в силах глотнуть воздуха.

«Подыхай… подыхай… подыхай, ублюдок!!!» – Андрей что было сил сдавливал пальцами чужую глотку. Иван выбросил обе руки вперёд и вверх, а потом рубанул ими напарнику в локтевые сгибы. Милавин рухнул на него сверху, как будто собирался поцеловать, но хватку не ослабил. И тогда Поводырь ухватил его за уши и крутанул в разные стороны, едва не оторвал вовсе.

От боли у Андрея потемнело в глазах, чтобы вырваться, он отклонился назад и тут же получил ребром ладони в уже разбитый нос. Ещё одна вспышка боли. Милавин разжал руки и отскочил в сторону, приходя в себя. Иван тяжело, придерживаясь за стену гаража, поднялся на ноги. Они снова замерли напротив друг друга.

Теперь уже Поводырь молчал. Говорить он не мог, даже дышал прерывисто с визгливым присвистом, помятая гортань никак не могла прийти в норму. Вдобавок у него была рассечена левая бровь и разбита губа. Если раньше Иван думал просто скрутить напарника, обездвижить и подождать, пока тот успокоится, то сейчас отчётливо понял, что из этого ничего не получиться. Драться придётся в полную силу. Насмерть.