– Вот здесь за углом – ещё нормально. А дальше он почти весь двор кроет. Вон из того подъезда, – объяснил Фриц, размахивая руками.

– Ясно. Вали отсюда.

Дождавшись пока подручный отбежит к остальным, Большак покрепче ухватил Милавина за шкирку и заорал во всю мощь своего баса.

– Эй! Солдатик! Хватит палить! Разговор есть!

Он выждал несколько секунд. Ему никто не ответил.

– Слышь! У меня тут твой дружок – Андрюша! Живой и здоровый, пока что! Хочу его обменять!

«Давай, Иван, – мысленно поторопил напарника Милавин. – Попроси его показать заложника. И как только я окажусь на линии огня, закончи всё одним выстрелом. У тебя ведь оптика, ты не промахнёшься».

– Покажи! – как будто услышав его мысли, выкрикнул Поводырь откуда-то из глубины подъезда.

– О! Пошёл разговор! – обрадовался Большак. Он сгрёб Андрея в охапку и, прикрывшись им как щитом, высунулся из-за угла.

«Давай, Иван! Один выстрел», – едва не закричал Милавин.

Но выстрела не последовало. Несколько секунд напряжённого молчаний, а потом Большак снова затащил его за угол.

– Ну что?! Убедился?!

– Ты же сказал, он жив! А тут вся башка в крови! Мертвеца мне впариваешь!

– Да живой он! Чуть помяли – пока ловили! Всего делов! – Большак встряхнул Андрея левой рукой, будто тряпичную куклу, – Скажи ему, что живой. Ну!

– Я живой, Иван! – хрипло выкрикнул Милавин и тут же сморщился от новой вспышки боли, что полыхнула в голове.

– Громче давай!

– Живой я!!!

– Слышу! – откликнулся Иван. – Что на обмен хочешь?

– Я подойду! Чё орать-то зазря! Не стреляй!

– Давай!

Большак снова вытащил Милавина из-за угла и повёл в сторону подъезда. Андрей ждал спасительного выстрела. Шаг. Ещё один. Вот сейчас будет выстрел… Но Поводырь не стрелял.

«Нужно вырваться и побежать, – подумал Андрей. – Иван прикроет. А если нет, то убьют людоеды. В любом случае всё закончится».

Он дёрнулся в сторону, но Большак был настороже, его уродливая лапа намертво вцепилась в воротник куртки.

– Ты давай, не балуй, Андрюш. А то хуже будет, – как бы в подтверждение своих слов людоед поймал его правую руку за кисть и заломил за спину. Милавину пришлось подняться на носки и выгнуться всем телом, теперь о побеге нечего было и думать.

– Хорош! – остановил их Иван, когда до подъезда оставалось чуть больше десяти метров.

– Понял, – откликнулся Большак из-за спины заложника. – Отсюда поговорим. Как тебя звать, солдатик?

– А тебе не всё ли равно, – ответил Поводырь, его по-прежнему не было видно, но голос звучал от окна на втором этаже.

– И то верно, – согласился людоед. – Ладно, суровый воин, расклад такой. Нам тебя отсюда выкуривать шибко дорого получается. Ты у меня уже пятерых уработал. Хватит. Забирай своего дружка, и валите отсюда. Только пошлину уплати. За проход, так сказать.

– Не вопрос. Что возьмёшь? Спальник, сигареты, консервы…

– «Калаш»! – перебил его Большак. – Автомат твой хочу и все патроны, что к нему есть.

– А морда не треснет! – насмешливо откликнулся Иван. – Как только автомат у тебя окажется, вы нас двоих к рукам и приберёте.

– Больно надо! Не ссы! Пальцем вас никто не тронет. Уйдёте спокойно. Слово даю!

– Засунь себе своё слово… – Поводырь не собирался заигрывать и любезничать с людоедом.

– Значит, не договоримся? – Большак особо не обиделся.

– Возьми сигареты или консервы. Тогда по рукам.

– Не-е, друган, ты не понял. Мы же тебя всё равно возьмём…

– Уверен?

– Возьмём, – хохотнул Большак. – Не сейчас, так через час или через два, и всё твоё добро нам так и так достанется. А вот патроны… Я, веришь – нет, своих парней только потому и отозвал, что сердце кровью обливается, когда слышу, как ты патронцы тратишь.

– Через час стемнеет, – напомнил Иван.

– Вот именно. И ни тебе, ни нам от этого не легче. Давай побыстрее решать, и разбежимся по норам, пока ночные твари не повылазили.

Поводырь промолчал.

– В общем так, суровый воин! Если мы с тобой сейчас не договариваемся, то мои парни сперва твоего Андрюшку съедят живьём, чтобы ты послушал, как он орать станет, а потом за тебя возьмутся, уж не обессудь.

– Насчёт съесть живьём – это вряд ли. Он у меня на мушке.

– Ну и хрен с ним! Тебе-то с того не сильно полегчает.

– Ладно, – с явной неохотой сдался Иван. – Уводи своих со двора. И получишь автомат. Только сам на месте оставайся.

– Так я уже давно всех убрал, – солгал Большак, – Это… как его… жест доброй воли.