Он только рассмеялся. Его сухой раскатистый смех эхом пронесся над испепеленной почвой. Она тянулась до бесконечности, сливаясь с таким же серым горизонтом впереди. И меня тошнило от этого могильного пейзажа. Вся эта страна - могила. Один огромный остыв великого погребального костра. Люди не поклонились сыну дьявола, и он их всех испепелил. И их, и страну. Так или иначе, она все равно ему досталась. А что тут делать мне?

– Я ведь бежал отсюда не для того, чтобы вернуться, - резонно напомнил я.

Магнус пожал плечами, будто признавал, что произошло небольшое недоразумение, но с этим уже ничего не поделать.

– Я всего лишь хотел, чтобы ты увидел все собственными глазами. Не вороны донесут до тебя слухи, ты можешь узреть теперь сам, к чему приводит всех контакт с созданием, которое, мягко говоря, выше нас всех.

– К чему ты клонишь?

Опять легкое пожатие плеч. Он будто не знал, как облечь свои мысли в слова.

– Твоя страсть к Эдвину губительна, прежде всего, для тебя самого.

– Страсть? Да я к стольким ее испытывал и...

– Нет. На самом деле ты испытал ее лишь однажды. И выбрал не тот объект, который тебе бы подошел.

– Поэтому ты хочешь меня оставить?
– напрямую спросил я у него.

– Ты сам хочешь, чтобы я тебя оставил, - поправил Магнус.
– Потому что я не Эдвин. Не тот, кого ты хочешь видеть рядом с собой.

Я задумался. Страсть. Неужели в своей жизни я испытал ее только к Эдвину. Каждый раз, когда отправлялся выпить с друзьями и выдел очаровательную трактирщицу, я все откладывал на потом. Меня прельщала женская красота. Даже очень. Блондинки, брюнетки, шатенки, даже рыжие. Мир полнился от разнообразия миленьких головок на изящных девичьих плечах. Крестьянские блузы или декольтированные дамские платья не всегда старались прикрыть соблазнительную грудь. Я обольщался и кокетничал с дамами, смотрел голодными глазами на симпатичных служанок в тавернах, но не спешил за ними бежать. Возможно, мне не нравилась мысль о том, чтобы удовлетвориться вторым сортом. В конце концов, мой тщеславный отец своими кознями спешил сделать меня наследником престола. Естественно в отличие от своих бездарей друзей я должен был претендовать лишь на что-то выдающееся. Уличные девки для них, а нечто эксклюзивное для меня. Тогда я еще не знал, что в сильнейших чародеях страсть к людям сводится к нулю. Все мы - жертвы наследия Мадеэля. Он считал людей насекомыми, пока не встретил избранную, которую можно отнять у небес. В нас тоже человеческие желания спят, усыпленные чрезмерными магическими талантами. А потом мы видим свою гибель и просыпаемся. Так я увидел Эдвина и понял, что уже не могу без него жить. Проблема состояла лишь в том, что он мог жить без меня. И вполне отлично. Уж ему то в успехе не откажешь. Он всегда притягивал удачу, золото и абсолютную победу. Вроде бы я тоже избранные, мы с ним друг другу так подходим. Хоть бы это заметил и он, кроме меня. А он что-то не спешил. Разве влюбленные бывают слепы, пока их не расшевелишь. Я что-то в это не очень верил. Но все равно, как полный дурак, еще на что-то надеялся.

И вот теперь вместо того, чтобы быть с ним мне снова предстоит учиться. Магнус снисходительно решил, что доставит меня назад в школу сам или же оставит здесь, чтобы я мог посидеть, подумать и если захочу снова учиться, то стоит лишь загадать на той же самой золотой звезде обратную дорогу. В этом случае через миг я уже буду там. А полет над океанами всего мира в его объятиях не состоится. Итак, я мог выбирать. Хочу я назад или нет. Но решение было уже принято. Больше мне некуда деваться.

Школа чернокнижия! Я сразу возненавидел само это название. Сейчас я сам готов был бить кулаками о стену, но боялся, что собью только кулаки, а не монолит. Вот Эдвин смог бы сокрушить стенки одним ударом ладони.

По их словам ему тоже предстояло учиться. У меня это в голове не укладывалось. Ему! Хоть под учебой могло иметься в виду нечто более привилегированное, чем у меня. Мне учиться жутко не хотелось. В отличие от принца у меня выбора не было.

Единственное, что мне осталось это надеяться, что после обучения, вернее заточения, мы снова будем вместе. И, тем не менее, я вспылил, когда узнал, что прислуживать ему будут именно Камиль и пряхи.

– Они же его соблазнят, - я от ярости потрясал кулаками и сам готов был взлететь. Наверное, со стороны казалось, что я пляшу на проклятом холме рядом с парящим рядом змеем, но на самом деле я от злости пинал ногами кочки, которые на самом деле оказывались гадкими ядовитыми существами. Они сами дохли на местной почве и все равно напоминали мне прях: пламенных, живых и агрессивных.
– Это бестии, проклятие всего их рода. Шлюхи, а не феи. Как можно поселять с ними невинного неопытного мальчика.

– Невинный мальчик является сыном Денницы, - осторожно напомнил Магнус.
– В нем спит дракон.

– Даже дракона можно совратить, - не задержался я с ответом. Я был полностью уверен в своей правоте, и от осознания этого мне хотелось выть. Конечно же, они его соблазнят. Моего Эдвина. А что останется мне. От ревности я готов был хоть сейчас удавиться. Я не находил себе места. Вот как, значит, чувствуют себя те, кто кончают с собой из-за любви. Во мне самом как будто разгорелся драконий огонь и сжигал меня изнутри. Я вспоминал обольстительную улыбу Пантеи, ее женскую привлекательность и очарование феи, искушающую прелесть ее подруг. Если бы из меня сейчас выполз монстр, способный крушить все и всех, я бы ни чуть не удивился.

– Нельзя оставлять его с ними одного. Они же на все способны. Куда только смотрит его отец? Почему он не заботиться о собственном сыне? Или почему не позволяет другим приглядывать за его за ребенком, хотя должен был бы делать это сам?

Я неистовствовал, а Магнус смотрел на меня с холодным безразличием и улыбался.

– Винсент, Винсент, - протянул он, едва я сделал паузу, чтобы отдышаться. Его лукавый искрящийся взгляд, казалось, проник мне в душу. Он видел все и все понимал. Я стал красным до ушей, как рак. Сомнений не оставалось. Что бы я не говорил, он понял саму суть.