– Я не хочу девушку.

– Верно, - она засмеялась, так звонко и заразительно, что стенки дрогнули.
– Ты хочешь мальчика.

Черт, а ведь дьяволица попала в точку. Сама того не зная. Или она знала? Я обернулся, надеясь, что она не заметит волнения на моем лице.

– Ты хочешь самого красивого мальчика, какой только есть в этом мире. А что ты сделал такого, чтобы его получить. Мы все его хотим.

Уж не об Эдвине ли зашла речь. Но где она его видела. Разве только летала над замком его отца и подглядывала в замочные скважины. Откуда она вообще о нем знает. Во мне проснулась такая ревность, что я сам готов был крушить стены.

– Мы все его хотим, - отозвалось то ли эхо, то ли множество голосов неизвестных мне существ, прячущихся во тьме. Их здесь была чертова прорва. Только я со всеми не познакомился. Да и не желал. Но боялся, что со временем придется. Мой прекрасный Эдвин не спешил меня отсюда забрать, а я все еще лелеял мечту стать великим чародеем и в общем добиться успехов.

– Кто ты вообще такой, чтобы привлечь его внимание?

Теперь я уже взбесился.

– А ты кто такая?

– Я укротительница огня. А он весь из огня. Я его покорю.

Она играла пламенем возле моего лица.

Я неосторожно двинул рукой.

Фея обожгла себе лицо и теперь неистово ругалась на меня. Ну почему все сегодня на меня ругаются? Я не мог этого понять.

– Оставь его, Фрея, - властный голос разнесся по коридору, но прозвучал не как гром, а как сухое эхо. К моему удивлению, Фрея послушалась. Она исчезла первой. Ее огонек улетел вслед за ней.

Я смотрел вперед, силясь рассмотреть в темном коридоре того, кто вмешался и понял, что не могу. Кто это был? Мужчина? Женщина? Ученик школы или какое-либо сверхъестественное существо, которое без спросу забрело сюда? Я подумал, что им нужно запретить сюда приходить, хотя возможно присутствие некоторых из них необходимо для процесса обучения. Было бы неплохо схватить, к примеру, Фрею и ставить над ней колдовские опыты. Вот была бы учеба. Ощипывать перья жар-птицам. Издеваться над гномами. Обрезать крылья у фей. Меня оскорбили, и я стал садистом. Жаль, что у меня не было возможности реализовать мои планы. Просто не хватило бы сил. И навыков. Мои колдовские навыки оказались слишком ничтожны для того, чтобы повелевать сверхсуществами и противостоять другим магам. Я мог лишь в чем-то обхитрить людей. И все. Остальному мне еще предстояло научиться.

– Если будешь усердным, Милостивая Госпожа тебе поможет, - произнес некто в черном, чьего лицо я по-прежнему не мог разглядеть в темноте коридора, хотя где-то рядом мерцали бра.

Я любезно кивнул в ответ, хотя делать этого мне совсем не хотелось. Напротив, я рвался, хоть с кем-нибудь поссориться, но проснувшиеся внезапно инстинкты подсказали мне, что лучше в первый же день возвращения к учебе не наживать себе здесь врагов. Перед уходом Магнус сказал мне, что сюда уже больше не принимают того, кого однажды выгнали. Но меня ведь никто и не выгонял. Я сбежал сам.

Интересно, волен ли я уйти отсюда, если мне вдруг очень захочется. Я хотел задать этот вопрос темному незнакомцу, но благоразумно удержался. Разве можно рассчитать его реакцию? Вдруг он начнет злиться. Или натравит кого-нибудь на меня.

Вернувшись к себе, я поймал себя на том, что начал заниматься тем, чем совсем не собирался. Мои руки, словно сами потянулись к перу и бумаге, и я с удивлением обнаружил, что мой рукав уже закатан, а железный кончик пера ловко проколол вену, чтобы раздобыть немного кровавых чернил. Что за жуть? Будто кто-то другой управлял мной и заставлял делать то, что я совсем не хочу. Я поймал себя на том, что пишу письмо давно мертвому брату.

Дорогой Поль, в школе ко мне приставили наставника, странный тип, немного зловещий...

Перо замерло у меня в руке. Я вовсе не собирался это писать. К тому же тут многое не соответствует истине. Вернее все. Поль давно мертв. Мертвому написать письмо нельзя? Или все-таки можно? Но наставника у меня точно нет. Если только не считать ту тень в коридоре им.

Я глянул в зеркало на стене, и мне почудилось, что оттуда надо мной смеется женщина в черной вуали - леди Серена. А ее то уж точно в моей башне не было.

– Магия забвения. Тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь.

– Что?
– я огляделся по сторонам, но естественно никого не увидел. Кроме стопок книг. Со времени моего отсутствия они выросли до потолка и стали немного крениться, как будто вот-вот рухнут. Должно быть это намек. Если я не начну справляться с их изучением быстрее, то эти книжные громады обрушаться на меня и раздавят. Мне не хотелось быть замурованным здесь или придавленным к полу тяжелыми томами.

Надо учиться быстрее. Но ведь это все равно не сократит срок, который я должен провести здесь. От осознания собственного бессилия у меня опускались руки. Зачем спешить с учебой вообще, если за свои колдовские таланты я осужден гнить в этих мрачных стенах целых семь лет. Куда мне торопиться? И все же книги угрожающе нависали надо мной. Я должен был поспешить.

Затейливые колдовские иероглифы не всегда оказывались для меня понятными. Поэтому в том, что я прочел, находилось много пробелов. За это я получал тычки и шлепки от невидимых наблюдателей. Казалось, они окружали меня со всех сторон. Справа, слева, сзади, спереди, снизу и даже с потолка. Всюду жило многогранное многоголосое нечто, что задевало меня как могло. Беззастенчивые голоса незримых нагло обсуждали мою леность и неопытность. Часто я ругался на них, а они смеялись надо мной.

Непонятные буквы под моими пальцами как будто горели огнем. Символы, знаки, письмена, целая цепь из иероглифов. Лишь иногда они складывались в формулу волшебства, но чаще всего из нее выпадали какие-то слова, которые я не мог разобрать и все усилия шли насмарку. Я пытался наколдовать немного золота в тигле, а вместо этого вспыхивал огонь, который потом едва удавалось погасить, потому что вместо ведра воды я наколдовывал масло или хворост. А когда мне хотелось разжечь камин, я напротив обнаруживал в его горниле сверкающий лед. Кто-то шутил надо мной или я сам был слишком неумелым.