Пока Софи пробиралась через ивы, её глаза судорожно искали следующую опасность. Но сапфировые деревья стояли, словно стражи вдоль дорожки, длинные висячие ветви сверкали, словно хрусталь в люстрах. Когда она плавно шла мимо, листья вокруг неё шелестели в медленном красивом ритме, капельки скатывались в браслеты.

«Здесь что– то есть. Не обманывай себя».

Волки у ворот снова взвыли, и у неё свело живот.

Теперь их в Лесу, по крайней мере, четверо: Брон, Тристан...а кто потом? Ну почему она не запомнила, кто за кем идет! Она должна добраться до тюльпанов, прежде чем они её найдут! Софи бросилась бежать за голубицей, летевшей впереди. Она не заметила, что, чем быстрее она бежала, тем быстрее опадали ивовые листья, осыпая её подозрительными искрами света.

А потом её голова отяжелела, ноги ослабели...

Нет...

Из-за нападавших листьев она, спотыкаясь, замедлила шаг.

Дремучие ивы...

Пролетая над ней, Агата посмотрела вниз и вскрикнула.

Софи едва переставляя ноги шла вперед, заслышав аромат тюльпанов... еще несколько шагов...

Она упала всего в десяти футах от цветов.

Агата махнула светящимся крылом, вызвав раскаты грома. Софи не шелохнулась. Агата попыталась наколдовать дождь, град, снег, но безрезультатно. В отчаянии она затянула любимую песню Софи дрянную оду о принцах и свадьбах...

Глаза Софи приоткрылись.

В полном восторге голубица продолжила петь, фальшивя в каждой ноте...

А потом Агата поперхнулась.

Синие капюшоны.

Два а Чащобе, два на Тыквенных грядках, еще два возле ворот. Она не могла разглядеть, кто именно это был, но все они застыли, внимательно прислушиваясь, чтобы понять, кто был источником песни, которая только что доносилась до них.

А потом они припустили прямо к тюльпанам.

Агата взглянула на Софи, распластавшуюся в грязи... значит, синие капюшоны идут, чтобы убить её...

Софи на земле, вцепилась ногтями в почву и проползла на несколько дюймов вперед.

Почувствовав, что она пытается сбежать, ивы еще быстрее принялись ронять листья, парализуя её мышцы. Агата беспомощно махала крыльями, голубица металась между Софи и охотниками на неё.

Пыхтя, кряхтя, Софи добралась сама через последнюю гряду ив, обращая лепестки под ней в грязь. Ликуя, она свалилась в большие синие цветы и вдохнула их аромат, который тут же возродил её. Она сунула бутон тюльпана в рот, выхватила записку Агаты из кармана, палец загорелся розовым...

— FLORADORA FLEUR...

Она застыла.

На другом конце Сада Тюльпанов ей улыбались Векс и Брон. У них в ладонях бились две крошечные белые рыбки.

— Так вот значит, как вы собирались убить меня? — фыркнула Софи. — Рыбой?

— Золотой рыбкой, — уточнил Брон. Рыбка у них в руках стала черной.

— И мы хотим быть замом Старосты, — ухмыльнулся Векс.

Мальчишки швырнули рыбешек в воздух — рыбки тут же стали надуваться, одна размером с тело Софи, другая с голубку, клацая пираньими зубами...

Окаменевшая Софи зажмурилась. Она почувствовала, что её палец горит...

ПУФ! Розовая лисица увернулась от опухших рыб, которые ударились об землю и поскакали по ней, будто мячики. Софи, спасаясь, бежала между ними, лапы скользили по тюльпанам...

Быстрее! Нужно что– то быстрее! Её палец засветился, готовый помогать. Гепард! Лев! Тигр!

Пуф! Она превратилась в розового медлительного бородавочника, который бежал вразвалочку и испускал газы. Софи стало не по себе от ужаса. Надувные рыбки отскочили от дерева и рванули за ней. Она вытянула свои светящиеся копыта, и сосредоточилась сильнее...

ПУФ! Она проскочила между ними розовой газелью, и услышала, как рыбы врезались друг в дружку.

Софии, прихрамывая, ворвалась на поляну, тяжело дыша. Слабый волчий вой у ворот, заставил её вздрогнуть. Еще больше врагов на её пути.