Лео смеялся собственным шуткам. Сэди позволила себе окинуть его пристальным взглядом. Он не изменился. Чуть больше седины на висках, немного расплылась линия подбородка. Высокий и худощавый, с длинными артистическими пальцами, на которых Сэди с удивлением не заметила пятен от краски, он бы тем же Лео, которого она знала. Только теперь она ничего к нему не чувствовала. Сэди обернулась к Кенту. Невозможно не сравнивать этих двух мужчин. Атлетически сложенный, загорелый и широкоплечий Кент выглядел как скульптура Родена, воплощение симметрии и тончайшей моделировки. Рыхлая, худосочная фигура Лео больше напоминала детсадовскую поделку, то, чем дорожишь из-за сентиментальных воспоминаний, но никогда не будешь любоваться часами.

– Ужин подан, – провозгласил Кевин, прерывая ее раздумья.

Кент наблюдал, как Сэди трогательно водит вилкой по тарелке. Прекрасный ужин, приготовленный трудолюбивым секретарем, был хорош, но совсем не в его стиле. Небольшие порции, огромные тарелки, аристократические названия. К концу ужина Кент испытывал не меньший голод, чем перед началом. А Сэди, должно быть, готова съесть ножку от массивного обеденного стола.

– Хотите, я проведу экскурсию по студии прямо сейчас? – поинтересовался Леонард, поднимаясь из-за стола.

Кент взглянул на Сэди. Лично он сбежал бы в ближайшую забегаловку и заказал огромный бифштекс.

– Конечно, – полуобернувшись, ответила Сэди. Ей было любопытно увидеть то, над чем сейчас работает Лео в этом мраморном мавзолее на дороге из ниоткуда в никуда.

Потчуя гостей очаровательными байками, любезный хозяин подвел их к массивным деревянным дверям студии и пригласил внутрь. В глаза прежде всего бросилось искусственное озеро за окном, о котором успел поведать Кевин. Вторым потрясением стала чистота. Сэди хорошо знала Лео, когда тот работал, вокруг царил полный хаос. Третье случилось после приглушенного возгласа Кента: «Ничего себе!» Она обернулась, чтобы посмотреть, что потрясло ее невозмутимого фотографа. Гигантский портрет в стиле ню. Ее портрет. На мгновение все застыли, его рассматривая.

– Моя лучшая работа, ведь так, Сэди?

Она кивнула, вспоминая, сколько часов ей пришлось позировать для этой картины. Сэди зарделась, заметив, как пристально рассматривает полотно Кент. Конечно, это не одно и то же, как предстать перед ним обнаженной, но…

Кент не верил собственным глазам. Предполагал увидеть выполненное настоящим художником совершенное подобие Сэди. Но портрет поверг в ужас, шокировал! Изображенная на картине Сэди разительно отличалась от той женщины, с которой они провели три дня в тесной кабине внедорожника. Она была очень худой. Настолько, что торчали кости, а обворожительные изгибы и округлости бесследно исчезли. Груди казались значительно меньше. Он потрясенно обернулся к модели:

– Боже, ты была больна?

Лео побледнел.

– Простите, но здесь она гораздо здоровее, чем когда-либо. Только посмотрите на ее тончайшие кости. Эти углы. Она настоящее воплощение женской красоты, того, что мужчина жаждет от женщины. И ей пришлось потрудиться, чтобы так выглядеть, правда, дорогая?

Внезапно Кент понял проблемы с питанием Сэди. Ее слова «это затруднительно объяснить» обрели свой смысл. Лео два года морил ее голодом.

Она любила его так, что готова была стать для него чем угодно. И он ей это позволил.

Ублюдок. Озабоченный маньяк.

Кент взглянул на притихшую Сэди. На картину. Он ненавидел эту мазню. Еще одна проклятая балерина. Худая и андрогинная. Не похожая на Сэди Блисс.

– Простите, мистер Пинто, – прервал Кевин. – Звонит ваш агент.

Кент проводил взглядом удаляющегося хозяина и повернулся к Сэди:

– С тобой все в порядке?

Она выглядела оглушенной. Да, было любопытно спустя столько времени взглянуть на свой портрет. Увидеть себя глазами Кента.

– Ты морила себя голодом? – недоверчиво спросил он, указывая на картину. – Ты серьезно полагаешь, будто мужчины находят привлекательными все эти острые углы и кости?

– Полагала, – призналась она. – Лео любил говорить, будто у меня совершенное лицо, но плохое тело, которое необходимо исправить.

Кент увидел, как она покачнулась.

– Тебе нехорошо! – воскликнул он, подхватывая ее под руку.

– Просто небольшое головокружение.

– Не удивлен. Вот что случается, когда ничего не ешь. Пойдем, у меня в сумке завалялся батончик «Марса».

– Нет, – воспротивилась Сэди. – Просто подожди секунду. Все пройдет.

Кент покачал головой и еще раз окинул взглядом картину. Изображенная на ней женщина казалась жалкой, несчастной и унылой. Где же неуемная, бьющая ключом энергия той Сэди Блисс, которую он успел узнать за эти три дня?

– Какая трагедия.

– Премного благодарна, – шутливо заметила Сэди. – А мне вполне нравился мой костлявый вид.