– Ник, мне жаль, что так вышло, - я опустила глаза.

– Вы себе не представляете, как мне жаль, Солнышко, - чуть насмешливо произнес барон, только насмешка относилась не ко мне.

На некоторое время в камере воцарилась тишина. Ник все так же держал меня за руку, поглаживая запястье. Мы стояли почти вплотную друг к другу, разделенные лишь решеткой. Я подняла голову, вглядываясь в карие глаза, надеясь увидеть там прощение, почему-то это было для меня важно. Что-то вроде точки на этой странице моей жизни, в которой оставалось многоточие. Ник встретился со мной взглядом, ненадолго замер, а потом заключил мое лицо в ладони и поймал губы. Я не отвечала, но и не отталкивала, ошеломленная чувствами, вложенными в этот поцелуй. Ник оторвался от меня, порывисто вздохнул и отошел.

– Простите, Ана, я поддался чувствам, - сказал он, не глядя на меня.
– Этого больше не повторится.

Он резко развернулся и ушел, оставив меня в странном смятении. Некоторое время я прислушивалась к удаляющимся шагам, потом вытерла губы и вернулась к жесткой койке. Вот мне и есть, с чем сравнивать, но сравнивать не хочется, потому что не за чем. Я вытянулась на койке, закрыла глаза и представила Таймаза.

* * *

Степь летела под копыта черного жеребца. Всадник не подгонял его, конь несся сам, словно знал, что нужно спешить. Путь сократился, повинуясь желанию великого хана, и уже к вечеру перед ним выросли непроходимые горы. Он остановился на мгновение, и дорога открылась, пропуская своего хозяина. Шах сбавил ход, он тяжело дышал, но повелитель все время вливал в коня силы, гибель этого скакуна он не мог допустить.

Сочная зелень сменила пожухлые степные травы, земля стала черной и насыщенной. Шах рысцой направился к дворцу. Жители благословенного края замирали на мгновение и тут же сгибались в радостном поклоне. Повелитель вернулся. Ворота спешно открылись перед великим ханом. Он спрыгнул с коня и почти бегом бросился во дворец. Поднялся наверх, подошел к своему кабинету, и турхауды приветствовали его почтительным поклоном.

Хан вошел в свой кабинет, где сейчас находился Рафгат. Новый хан поднялся навстречу прежнему, обошел стол и склонил голову, ожидая слова повелителя. Таймаз тепло обнял дядю.

– Благодарю, Рафгат, что ты понял, - сказал он.

– Я волновался, повелитель, - Рафгат посмотрел в глаза своего хана.
– Все получилось, как ты хотел?

– Почти. Моя судьба смогла увидеть свои желания, она открылась мне. Но Вселенная пожелала, чтобы отрада моего сердца прошла свой путь до конца.
– ответил хан.
– Она осталась в Орнии.

Они помолчали. Рафгат взялся за бумаги, которые читал до прихода повелителя, и передал их великому хану. Таймаз быстро просмотрел написанное и усмехнулся.

– Не было ропота?
– спросил хан, отрываясь от бумаг.

– Нет. Турхауды быстро поняли твой замысели, кровь Иманэшь все-таки сильна в них. А если приняли турхауды, приняли все, - ответил Рафгат.

– Да, - кивнул Таймаз.
– Хан-сердце, турхауды-вены и артерии, которые питают сердце. Если они признали нового хана, значит, прежний больше не может занимать свое место. Ты правильно поступил. Ханство не должно было остаться без повелителя.

– Вселенная мудра в обустройстве мира. Однако, твой трон слишком жесткий для меня, - произнес Рафгат с улыбкой.
– Что будешь делать дальше?

– Вернусь назад, чтобы забрать свое солнце, - ответил Таймаз и вернулся к бумагам.

Он более внимательно перечитал, поднял глаза на дядю и кинул бумаги на стол.

– Значит, шах Мажит закончил свой земной путь в сладкой истоме, - насмешливо сказал хан.
– Должно быть, наложница оказалась слишком горяча для шаха.

– Его ключ открыл не те врата, - хмыкнул Рафгат, и они расхохотались.

Племянник поделился впечатлениями о забавной девушке, которую привез дядя, вскоре после той встречи, когда рыжеволосая девушка - кадет задела своей прямолинейностью самолюбие хана, не привыкшего к подобным отказам.

– Повелитель, тебе нужна моя помощь?
– спросил Рафгат, закончив смеяться.

– Я возьму несколько турхаудов, ты приглядишь за степью, - ответил хан.
– Здесь написано, что новый шах Белгина Дабир шлет нам дар.

– Во дворе.
– Рафгат неопределенно кивнул головой.
– Великий хан желает увидеть?

– Пойдем, посмотрим, - сказал Таймаз и первый покинул свой кабинет.

Мужчины спустились во двор, Рафгат сделал знак, и слуги спешно поднесли корзину, открыли крышку и достали две головы. Рот одной был забит золотом. Хан шевельнул пальцами, и головы положили на место. Мужчины вернулись во дворец.

– Великий визирь Хамза и посол Огохары в Белгине, - задумчиво произнес хан.
– Можешь отправить шаху ответ, что мы удовлетворены извинениями и готовы продолжить переговоры. Отправишься с тайши Валинуром, когда я вернусь. Наши условия остаются прежними.

– Что сказать туменбашам?
– поинтересовался дядя хана.

– Что Отец Степей покарал неразумных, - улыбнулся повелитель.

– Да, повелитель, - склонился Рафгат.
– Когда ты отправляешься?

– Вскоре. Пусть приготовят баню, хочу смыть с себя запах темницы, - сказал хан, разглядывая следующий документ.