Люсинда почти убедила себя, что злосчастный инцидент не повторится, когда у Грега случился второй приступ, и тоже посреди ночи. На этот раз он вскочил с постели и побежал на четвереньках, как дикий зверь, утробно рыча. Он передвигался с кошачьей ловкостью и походил на большую хищную пантеру. В ужасе прижимая одеяло к груди, Люсинда смотрела, как муж царапает деревянные стенные панели и срывает их со стен окровавленными руками. И снова Грег хлопнулся на кровать и проспал мертвым сном до утра, а проснувшись, ничего не помнил о своем экстазе берсерка.

У Люсинды, однако, появилось косвенное доказательство его ночного буйства — изуродованные стены. Ничем не объяснимые раны на руках Грега тоже свидетельствовали, что Люсинда права, хотя мужчина по-прежнему не мог поверить, что вытворял подобное. По настоянию жены на следующий день он поговорил с семейным доктором. Проведя тщательный осмотр, врач не нашел симптомов эпилепсии или судорожных припадков. Анализы тоже не выявили никаких отклонений. За исключением исцарапанных рук (и двух специфических припадков), Грег был воплощением здоровья.

– Врач выписал транквилизаторы, — рассказывал Грег. — А они вообще не помогли.

Дальше Мортоны пошли к психиатру, который назначил целую гору тестов, но не выявил симптомов психического заболевания у нашего трудяги, который по иронии судьбы, учитывая его склонность к разрушению, днем ремонтировал дома другим, а ночью разносил свой. В остальном Грег вел себя абсолютно нормально и был любящим отцом. Можно сказать, он был прекрасным семьянином с единственной дурной привычкой: с непредсказуемыми интервалами превращался в чудовище.

С годами, по словам Грега, ситуация изменилась. На какое-то время приступы прекратились, и бизнес Грега начал процветать.

– Затем эти припадки… сумасшествия начались и днем. Я чувствовал, как накатывает исступление — в голове будто раздавался рев. Ради безопасности семьи я запирался в ванной, как только это начиналось: неведомая сила полностью подавляла меня, я терял над собой всякий контроль.

Грег смущенно рассказывал, как во время припадков рыл пол в ванной, срывая плитку голыми руками. Приступы настолько участились, что Грег в буйном помешательстве выбегал из дома и набрасывался на асфальтовую дорожку (остались глубокие борозды, которые мы видели, паркуясь). Он снова обратился к психиатрам, но врачи ничем не смогли ему помочь. Грега отправили домой с рецептом на более сильные транквилизаторы, которые не смягчили приступов ярости.

Грегу и Люсинде не давал покоя вопрос: а что, если Грег нападет на кого-то из членов семьи или на постороннего человека? Насколько он опасен? Может ли он убить во время припадка? И какова причина ужасного заболевания?

Я понимал его страх, помня, что случилось с Биллом Рэмси. Ночной утробный рев вылился в ужасающие дневные зверства. Один раз Билл в приступе ярости прокусил няньке руку и сосал кровь. Полицейские нашли его на четвереньках, с лицом, искаженным чудовищной звериной гримасой, рычащего с нечеловеческой яростью. На «оборотня», как окрестила его британская пресса, надели смирительную рубашку и отвезли в психиатрическую лечебницу. В тот же день Билл пришел в себя. Он ничего не помнил о случившемся, но сказал психиатрам, что, по ощущениям, в нем сидело чудовище. Выйдя из больницы, он продолжал нападать на людей — его жертвой стала сперва уличная проститутка, а когда его доставили в полицию, то и все дежурные копы.

Подробно переговорив с Биллом Рэмси при личной встрече, я поразился одной детали, которую подтверждали он сам и несколько свидетелей: во время припадков у Рэмси появлялось сходство с волком, в основном в выражении лица, движениях и сведенных, подобно когтистым лапам, руках. Он говорил, что в полнолуние его тянет к окну и хочется выть по-волчьи. Пользуясь демонологической терминологией, это явный случай ликантропии — от греческого «ликой» (волк) и «антропос» (человек).

Я не утверждаю, что Билл и Грег оборотни, — это было бы чистой воды враньем. Они всего лишь одержимы демонами с характеристиками зверей, будь то волк, пантера или другой свирепый хищник. Тяга Билла выть на луну — уловка, которой воспользовался злой дух, чтобы скрыть свою природу. Ведь любой, кто что-нибудь читал о волках, знает, что они вообще-то не воют в полнолуние. Воем волки общаются друг с другом независимо от фазы луны. Поэтому Билл вовсе не вел себя как волк. Его заставили действовать в соответствии с его понятиями о повадках волков, подводя к мысли, что он превратился в оборотня.

Занимаясь делом Рэмси, мой напарник Джо изучал ликантропию, редкую болезнь, вдохновившую появление странных легенд у разных народов. Древние римляне верили, что магические чары или травы могут превратить человека в волка, а у античных греков был культ волков, в честь которого устраивали ежегодную оргию с человеческими жертвоприношениями и каннибализмом. В Средние века людей, заподозренных в том, что они оборотни, сжигали на костре. У цыган бытует мнение, что на волколаках, или оборотнях, лежит проклятье. Отец Мартин считал это до некоторой степени правдой — он видел случаи, когда ликантропия передавалась из поколения в поколение, как родовое проклятье, но с Божьей помощью этот адский цикл одержимости можно разорвать.

Шаманы племени навахо говорили, что злые ведьмы, «бруджа», могут превращаться в койотов, а в японском фольклоре есть легенды, что оборотни превращаются в лис. В Индии и Китае ходит легенда о людях, которые умеют менять свой облик и превращаться в опаснейшего зверя в той части света — тигра. Один нигерийский священник сообщал, что некоторые племена на территории, которую он окормляет, поклоняются крокодилам или леопардам, и члены этих культов, по слухам, умеют преображаться в этих грозных животных с помощью магических ритуалов. Да и дьявола часто изображают полузверем-получеловеком, с раздвоенными копытами, длинным заостренным хвостом и рогами.