И когда с нее сорвали крышку, по всей хижине пошел сытный дух жареных грибов, густо приправленных пряностями и травами.

– Грибы? Жареные? В начале лета?
– изумился Лиго.
– Откуда?

Бирюк только глянул на него смешливо из-под своих кустистых бровей и хитро сказал:

– Мне, малыши, тут не только грибы покорны - а и вообще всё, что в лесу этом произрастает! Вот как!

Мамай хохотнул:

– Это уж точно, старина! Думаю, мои друзья земники уже успели это заметить. Особенно, как ты с деревьями управляешься!

И подмигнул Проку с Мартином, которые от смущения зарделись и закашлялись.

А дедуган тем временем, прихватив огромную сковороду старинным медным чапельником, ловко и быстро подал ее к столу.

– Ну, ради такого случая, пожалуй, и я не откажусь, - сказал Мамай и, выбив трубку о каблук, подсел к столу.

– Эй-эй-эй, - закричал ему старичок, глядя, как чародей быстро опустошает своей ложкой сковороду.
– Малышам-то оставь, прорва ненасытная!

– Малышам - или тебе?
– смеялся Мамай, налегая на жаркое.

Но земники, хоть и были уже сыты, от чародея отставать вовсе не собирались - только стоял стук от деревянных резных ложек, мелькавших над сковородой.

– Ну, услужил, так услужил, - наконец откинулся на спинку Мамай.
– Куховарить ты всегда был мастак, старина. Помнишь-то хоть былое?

И подмигнул горбуну.

– А чего там горёвое время вспоминать, - насупил брови Бирюк.
– Было - да и прошло, и быльём поросло!

И отмахнулся сердито. А затем, глянув на стол, сказал:

– Смотрю, хоть вы и лопали вовсю - а едоки из вас никакие вовсе. Придется подмочь!

И, достав из-за голенища свою щербатую ложку, принялся уминать стряпню. Да так ловко и быстро стал уплетать за обе щеки остатки блюд, что земники только присвистнули.

– И куда оно только в тебя лезет, Бирюк?
– хохотнув, поддел его Мамай.

– Это в мертвого кус не идёт, - огрызнулся старик, - а я помирать как-то еще не собираюсь!

И, отставив последнюю миску, громко икнул.

– Лихо ты справился, - подмигнул ему чародей.
– Смотрю, полопать ты губа совсем не дура!

– Ты на чужой роток не зарься, Мамаюшка, - улыбнулся ему на удивление крепкими зубами Бирюк.
– Ешь, пока рот свеж!

И блаженно потянулся.

А земники, сыто откинувшись, только весело смотрели на беззлобные шутки да забавные прибаутки Бирюка и Мамая. И выходило так из всей этой потешной перепалки, что встретились за столом давнишние друзья-сотоварищи, не видевшие друг друга чуть не добрую сотенку лет.

– А что, старина, помочить нутро будет чем?
– осклабившись, спросил чародей.
– А то сухой кусок горло дерёт.

– Будет, аспидова душа!
– ухмыльнулся старик.
– Только, чур, пусть малыши сперва испробуют. А то ведь после тебя, брюхо прожорливое, разве что кошкины слезы и останутся!

И полез к очагу, доставая из огня ухватом огромную глиняную кринку.

А когда содрал с нее почерневшую хлебную корку, по горнице разлился такой удивительный медовый дух, что у земников аж слюнки потекли.

– Нате вот, родимцы, отведайте - сбитень-кипяток, в нем имбирь и медок, - приговаривал старичок, разливая пенистый душистый густой напиток.
– Залазь кружкой в ведро - да погрей себе нутро!

А затем, подняв свою резную чарку, сказал:

– Выпьем, братцы, богам во славу - а себе во здравие!

И опрокинул её всю себе в рот - только золотистые капли по бороде побежали.

– Хорош, хорош сбитень - нечего сказать!
– похвалил Мамай, утирая свои смолистые усы.
– Здесь ты даже себя переумнил, старый черт!

И подмигнул горбуну.

– Ну, обогрел, приютил, ужином накормил - за это тебе честь и хвала, старина Бирюк!
– сказал чародей.
– Теперь вот самое время и про дело потолковать. Как считаешь?

– А почему бы и не потолковать?
– улыбнулся старичок.
– Не зря же ты в глухомань такую притащился, да еще из дальних далей Дикого Поля. И не один ты - чудь лесную из сказок с собой прихватил. Видать, дело-то нешуточное вовсе! Обсказывай, что да как.

Мамай достал снова свою трубку и протянул расшитый бисером кисет: