И старик почесал лохматую голову. А затем, обернувшись к земникам, улыбнулся и сказал:

– Ну что, птахи лесные, испужались поди наших рассказов? Совсем застращали мы вас, как я погляжу. А давайте-ка лучше еще хмелю медового выпьем - да развеем тоску-кручинушку!

И Бирюк, вскочив, спросил:

– Ну? Кто тут из вас самый боевой да расторопный? Кто подможет старику?

И в упор посмотрел на Мартина.

Тот, почему-то покраснев и чувствуя себя неловко, заерзал на стуле.

– Я смотрю, ты вроде только с виду хват - а в деле ероха-воха!
– покрутил головой старик.
– Ладно уж, сиди - мне вот этот сударь разлюбезный поможет, не так ли?

И Бирюк посмотрел на Лиго. И тот, к своему удивлению, соскочил на пол и кинулся помогать старику.

Быстро раздули огонь в очаге, снова накрыли стол - и, когда опять стали пениться чаши, старик вдруг неожиданно, как бы невзначай сказал:

– А дай-ка мне эту безделицу свою, малыш, что ты с собою таскаешь!

И протянул руку.

И Лиго вдруг как-то легко и беззаботно вытащил спрятанную заколку и положил ее на ладонь старику.

Заколка полыхала ярким пламенем, разливая вокруг себя тепло.

Бирюк вдруг хитро прищурился, внимательно посмотрел на нее, покрутил пару раз в руках и даже слегка подбросил в воздух, словно взвешивая на ладони. А затем вдруг взял и попробовал на зуб, словно что-то проверяя.

– А ведь и воистину перунит!
– хмыкнул старик и, еще раз оглядев заколку, добавил: - Ишь, хитрая задумка какая!

И протянул оберег Лиго. Тот, будто завороженный, спрятал ее на груди.

Остальные земники и Мамай сидели, как вкопанные - так быстро и неожиданно всё произошло, словно во сне пригрезилось.

– Ну что, братцы, - подмигнул им старик.
– Еще посидим малость - да и на боковую? Мне вот еще с лесом потолковать надо, что да как. Вызнать, где вход в Заячий лес к владычице Медейне. Да и вам поутру тоже в дорогу собираться снова - путь ведь неблизкий!

И, кивнув им, Бирюк улыбнулся и опрокинул в себя пенную чашу.

***

– А кто такой на самом деле этот Бирюк?
– спросил Лиго у Мамая, когда спустя время земники улеглись, расстелив свои плащи на охапках душистого сена.

Огонь еле мерцал раскаленными угольями в очаге - и в горнице царил плотный полумрак. Старик ушел в ночь - и где-то там, за стеною и окном, скрипел и шумел таинственный древний лес, не желая выдавать все свои тайны.

Чародей сидел у очага сгорбленной тенью, закутавшись в свой плащ, и не сразу ответил на вопрос барздука.

– Бирюк кто такой?
– переспросил витязь с юга и выпустил кольцо дыма.
– Бирюк - хозяин Синей Пущи. Но был им не всегда...

И снова задумался. Но потом, будто очнувшись и мотнув головой, продолжил:

– Когда-то он пришел сюда из далекого и знойного Дикого Поля - оттуда, куда мы с тобой, Лиго, и направляемся.

– А там что, Мамай?
– снова спросил земник.

– О-о-о, Лиго!
– слабо улыбнулся Мамай.
– Кто не видел жаркого Дикого Поля с его необъятными просторами и высокими травами, кто не слышал грохота порогов Непры-реки и не пробовал ее воды ключевой, кто не ступал по землям Великого Луга и не пьянел от его вольного воздуха - тот, почитай, и не видел-то ничего в своей жизни! Там, в этих далеких южных краях после падения Русколани свили себе гнездо последние вольные орлы из ее витязей, что защищали кордоны той древней державы. И оттого нас называют дикопольскими рыцарями. А еще самосбройцами вольными - ибо нам никто не указ: когда хотим, тогда и за меч свой беремся и трубим в поход. А еще войском славным и низовым - ибо гнездо наше внизу прославленной в песнях Непры-реки, что катит свои воды в суровое Чермное море. А еще кличут нас лугарями и камышниками - потому что сидим мы в Великом Лугу, и луг тот порос камышами обильно. А еще называют сечевиками и запорогами ясновельможными - ибо ставим мы свои крепости за порогами Непры-реки, и зовём их засеками. Неразумные люди кличут нас бродниками - кто оттого, что сидим мы на бродах речных и блюдем переправы. А кто и потому, будто считает, что бродим мы по белу свету и покоя себе найти никак не можем! И много еще других у нас имен и прозвищ - все и не перечесть!

– А за что же вы воюете-то?
– удивился Мартин, который, как и Лиго, тоже заворожено слушал Мамая, привстав на своей постели.

Чародей глянул на него и улыбнулся:

– За то же, что и славное племя барздуков - за белый свет, за вольную землю, за право жить и дышать в этом мире подлунном. Ибо все мы одного корня - мы дети и внуки Святовита, Вышнего бога. А потому и должны противостоять злу - так начертано на роду нашем!

– Ну, эдак под эту гребенку, почитай, каждого можно подвести, - подал голос Прок Пеколс.
– Но ведь есть же у вас цель какая-то ныне, после падения Русколани? Неспроста же ведь вы засели на порогах Непры-реки и держитесь крепко тех земель.

– Есть такая цель, Пеколс, ты прав, - кивнул Мамай.
– Ибо в тех местах проходит ужасный Черный шлях, по которому людоловы дикие гонят невольников на рынки Лукоморья у Драконьих гор. И выложен тот страшный шлях костями и черепами погибших, а воздух пропитан болью и невыносимой мукой. И хотя нет уж и в помине великой и славной державы Русколани - но не пропало, не исчезло в веках ее светлое рыцарство. И хоть невелики наши силы, крепко стоим мы на страже старинных кордонов и по мере сил очищаем их от всякой нечисти и нелюди черной. Как орлы из поднебесья бросаются на жертву, так и мы выслеживаем караваны невольников - и освобождаем пленников из лютых лап людоловов.