Это было исключительное по силе выступление. Но Шреддера оно разозлило еще больше. Я услышал, как этот психопат бьется об забор головой и, кажется, собственными лапами метелит себя по голове. Брэд досадливо хмыкнул и вновь обратился к нам.

«Что ж, продолжим, – он глядел то на Смиджит, то на меня. – Даже если найдется кто-то, кто научит Пузик танцевать, где он будет выступать? Проекта «Лайте со звездами» не существует».

«А тебя это разве волнует?» – спросила Смиджит.

«Я не… – начал Красавчик Брэд и внезапно понял, что выказывает слишком большую заинтересованность в моей судьбе. – Просто вы разговаривали, а этот тупица так грохотал, что я не слышал своих собственных мыслей, не то что слов, и у меня разболелась голова и… Забудьте».

«Понятно», – я подмигнул Смиджи, уверенный что, несмотря на все его уверения, кот ловит каждое наше слово.

«В любом случае, кого бы ты ни имела в виду, эта глава моей жизни закончена», – сказал я ей.

Как только я нашел себе новое местечко на травке, взрыв восторженного писка сообщил мне о том, что задняя дверь открылась и свинки решили, что им несут обед. Я вгляделся и увидел направлявшуюся к нам Эшли.

«Вот ты где!» – она присела, чтобы погладить меня. Проснувшись рано утром, днем и вечером перед сном она всегда радовалась, когда видела меня. Сейчас она произнесла те слова, которые не вызывали во мне большой радости.

«Пора ехать на аджилити. Скоро большие соревнования!»

Однако мне не хотелось ее расстраивать, и я замахал хвостом, чтобы показать, как я рад этому. Я мирился с аджилити только потому, что она любила его. Темные туннели, подъемы, качели по-прежнему вызывали дрожь в моих коленках, но я оставлял свой страх при себе.

Уходя, я оглянулся, чтобы попрощаться, и заметил, что Красавчик Брэд и Смиджит как-то одинаково смотрят на меня.

«Надо, чтобы она узнала, чем ты в действительности хочешь заниматься, – сказала Смиджит. – Если кто-то и может воплотить в жизнь твою мечту, так это Эшли».

Красавчик Брэд кивал, соглашаясь, до тех пор, пока не заметил, что я смотрю на него. Тогда он с явным удовольствием произнес:

«Но перед этим не забудь посмотреть на себя в зеркало, Спотыкай-пятка, – обратился он ко мне. – Зеркало никогда не лжет».

12

Знаете, что он делает?

Мне кажется, этот пес пытается танцевать!

Ради Эшли я старался изо всех сил – и в тот день, и в другие дни на протяжении нескольких недель подготовки к соревнованиям. Она вкладывала всю душу в тренировки, это было единственным, что я мог дать ей. Но пробираясь через туннели, пробираясь между столбиков, поднимаясь и спускаясь по наклонным лестницам, я обдумывал слова Смиджит.

Может ли Эшли научить меня танцевать? Безусловно, она могла бы это сделать. В этом сомневаться не приходилось. Я знал, что она сама любит кружиться под музыку. Она даже как-то участвовала в школьном спектакле с танцами. Каждый раз, когда она репетировала их в своей комнате, я пытался присоединиться. Я чувствовал, что музыка может помочь мне донести до нее, что я тот самый пес, который мечтает танцевать. Но в ответ на все мои старания она лишь улыбалась, и вытерпев несколько минут, она загоняла меня на кровать, потому что я мешался под ногами.

«Я люблю тебя, Пузик, – сказала она однажды, – но сейчас не время для игр».

Это вспоминалось мне во время соревнований.

Эшли подготовила меня так, что я почти летал по полосе. Не могу припомнить, были ли мы первыми, последними или где-то посерединке. К тому моменту, как начали объявлять призеров, я уже спал в своей походной корзинке, что неудивительно для подобных собачьих нагрузок. Но, сказать по правде, я участвовал не ради победы. Мне хотелось сделать счастливой Эшли и поскорее вернуться к простой жизни в нашем доме.

Одна вещь заставила меня прислушаться к совету Смиджит. Когда Эшли, Пенни и бабушка, затаив дыхание, ждали, когда объявят победителей, я увидел сон. В нем я оказался не на беговой дорожке спортивного зала, а на сцене. Я делал то, что, мне казалось, осталось для меня в прошлом, и я понял, что никогда, никогда мне не уйти от желания танцевать, даже в моих снах. И я уже не хотел убегать от этого.

Мы с Эшли сумели доказать, что мы в связке. Теперь мне надо было каким-то образом убедить ее сменить спортивную обувь на танцевальные туфельки.

«Мама, – сказала однажды Эшли, – ты не трогала мои диски?»

«Я – нет, – ответила Пенни, натиравшая очередной наш кубок. – Они валяются по полу».

Пенни опустила тряпку.

«Странно, – произнесла она. – Я думала, это ты брала мои музыкальные диски. Кто-то вытащил корзину из-под чайного столика и разложил их на полу».

Мать и дочь поглядели друг на друга.

«Наверное, это бабушка», – предположила Эшли.

Пенни подумала и, фыркнув, сказала:

«Вряд ли это была она. Скорее всего, это привидение!»