— Ты с каждым днем выглядишь все лучше, — сказал Джон.

— Ты хочешь сказать, моложе?

— Нет, именно, лучше, — настоял на своем он.

— К сожалению, не могу сказать этого о тебе, — со вздохом отметила Стефани, — по-моему, ты слишком устал в последние дни, и в этом виновата я.

— Я просто слишком много работаю, ты в этом не виновата.

— Я знаю, что ты переживаешь из-за меня, тебе не нравится, что я вся отдаюсь делам и мало внимания уделяю тебе.

— Я же не маленький ребенок, — возмутился Джон, — чтобы мне нужно было уделять внимание.

— Вот видишь, Джон, мы начинаем ссориться. Я сегодня утром подумала, что нам нужно срочно уехать.

— Стефани, мы говорим с тобой об этом уже две недели. И ничего не делаем. Я понимаю, приятно сознавать, что ты можешь все оставить и поехать. Но подумай сама: на кого ты бросишь дела, компанию?

— Ну-у, по-твоему, вся компания держится на плечах миссис Харпер?

— А разве нет?

— У меня сейчас неплохой управляющий, Леонард Смайлз. Правда, он чересчур инициативен, и это мне не нравится.

— Ты рассуждаешь как все женщины, — сказал Джон. — Если бы он был глуп, ты бы тоже была не довольна им. Тебя никто не может устроить до конца, Стефани. Только ты сама нравишься себе.

— Конечно, я нравлюсь себе, — Стефани поднялась с кровати.

— Ты боишься, что твой управляющий захватит бразды правления в твое отсутствие?

— Нет, этого не произойдет, — твердо сказала Стефани, — я умею ставить людей на место, дать им понять, кто я такая.

— Ты считаешь, что и меня поставила на место? — возмущенно спросил Джон Кински.

— Тебя не нужно было ставить, Джон, ты сам стоишь на своем месте. Но если ты попробуешь что-то изменить, то я буду… огорчена. Хотя… — вздохнула Стефани, — честно признаюсь тебе, Джон, временами я скучаю по твердой мужской руке.

— Если этого ты ждешь от меня, то обращаешься не по адресу. Я никого не собираюсь ставить на свое место, мне хватает своих забот. Просто любить тебя — это другое дело. А воспитывать не стоит, уже поздно.

— Я не так уж стара, — вскинула брови Стефани.

— Я этого и не говорил. Ты просто слишком взрослая, а это тоже плохо.

— Я президент компании, и мой возраст ни имеет значения; это качество, из которого я не могу выйти.

— И не выйдешь, если будешь сидеть в Сиднее. А если уедешь, то пройдет день-два, и ты забудешь обо всем. Мир не рухнет без тебя, Стефани.

— Мир не рухнет, но моя компания… — возразила Стефани.

— Неужели ты не можешь пожертвовать чем-то ради самой себя? Я прошу не так уж много — всего лишь несколько недель наедине.

Стефани призадумалась. Перспектива бросить все к черту и уехать, безусловно, соблазняла ее. Но она продолжала набивать себе цену.

— Хочешь, я тебе помогу? — предложил ей Джон.

— Нет, не надо, — резко отказалась Стефани, — я прекрасно знаю, как мне поступить. Нужно не говорить, не рассуждать, а просто сделать. Бросить все к черту и уехать. А дела пойдут своим чередом. Хочешь, Джо, я докажу тебе, как люблю тебя?

— Не нужно, Стефани, ты доказала мне это сегодня ночью. А жертвы приносить совсем не обязательно.

— Это не будет жертвой, — возразила Стефани, — мне будет приятно.

— Тогда не спрашивай моего разрешения, чтобы потом не могла меня ни в чем упрекнуть, — Джон, наконец, поднялся с кровати и направился в душ.

— Так мне посылать всех к черту? — крикнула ему вдогонку Стефани.

— Как хочешь.

Джон включил воду и больше не слышал, что говорила ему жена.

Стефани посмотрела на часы. Секретарша должна была быть уже на месте. Она подняла трубку телефона и нажала клавишу.

— Приемная президента компании «Харпер Майнинг», — ответила секретарша.

— Хилари, это я. Доброе утро.

— Да, миссис Харпер, слушаю вас.

— Сегодня меня не будет, — твердо произнесла Стефани.

— Хорошо, но позвольте напомнить, что у вас, миссис Харпер, на сегодня назначены две встречи. Как быть с ними?

— Пошли их всех к черту, — зло сказала Стефани.

— Что-нибудь случилось? — уже другим, сочувственным тоном спросила Хилари.

— Нет, наоборот, мне сегодня очень хорошо, — развеселилась Стефани. — Всех, кто будет мне звонить, посылай к черту.