И не обращайте внимания на практические неудобства: ее сомнительное право на получение образовательного гранта от британского местного органа власти, отсутствие права играть в крикет за Англию, работать в министерстве иностранных дел, быть избранной в парламент, стать главой Службы безопасности. Но меня сейчас интересует принцип. Она не бельгийка. А утешительный приз, как жизнерадостно заявил чиновник в министерстве внутренних дел, что у нее будет «паспорт одного цвета» с паспортом уроженца Британии.

Итак, г-н Говард, позвольте заявить вам без обиняков. Вы действительно хотите, чтобы Лара Леттис была верноподданной короля Бодуэна и королевы Фабиоле, а не Ее Величества? Вы желаете, чтобы она служила нации, которая отказалась продавать нам боеприпасы во время войны в Персидском заливе? И теперь она должна резво носиться с лицом, блестящим от чипсов и майонеза, как носились недавно тысячи брюссельцев, смотреть фейерверк в день национального праздника, и сердце ее будет биться от вида черно-красно-желтых флагов?

Но это можно исправить. Мы можем обратиться к вам, г-н Говард, вложить в конверт не подлежащие возврату lb85 и просить вас рассмотреть ее дело. Правда, как подчеркивает Мишель, за последние два года никто не добился положительного решения. Лично я больше склоняюсь к варианту Золы Бадд [111] . Даже за семь недель можно понять, как она могла послужить стране, предоставившей гражданство, на ниве легкой атлетике. Так почему не отказаться от правил, господин министр внутренних дел, с перспективой на Олимпийские игры 2012 года?

Но лучше всего, говорит Марина, юрист ЕЭС, – это поехать в Люксембург, в Европейский суд. Конечно, у меня не лежит душа обращаться к этому палачу британского национального суверенитета. Тем не менее похоже, что Акт о британском подданстве входит в конфликт с законодательством ЕЭС, ограничивает права рабочих на свободное передвижение и обустройство в другом государстве-члене путем лишения их права передачи гражданства своим детям. «Если посмотреть на судебную практику, например судебное решение по делу Шоке в 1974-м, то у вас 50 % шансов на успех», – говорит юрисконсульт ЕЭС. Можно с этим смириться.

Вы можете сказать, что в таких судебных делах присутствует элемент Риса-Могга [112] . Но, как он обнаружил, столкнувшись с глупостью правительства в таком масштабе, судебная тяжба оказывается единственным ответом.

Теория о нашем шизоидном подходе к Европе.

Если вы раньше не видели этого в Нормандии, то будете в состоянии некоего ступора брести по затемненному коридору, слушая через наушники рассказ и пытаясь постичь, что этой слегка выцветшей голубоватой, охряной и ржаво-коричневой шерсти уже более 900 лет. Вы наблюдаете забавные мелочи, кухонную утварь, изящные руки и анемичные средневековые тела с покачивающимися бедрами и шеями. На полотне длиной 70 метров вы видите к тому же назидательную историю, оправдывающую нормандское завоевание.

Гобелен из Байё считается одним из чудес света наряду с пирамидами и Пантеоном. То ли магия искусства, то ли фляга нормандского сидра так на меня подействовали, но я пережил нечто вроде откровения, прервавшего мои почти непрерывные размышления о месте Британии в Европе.

Часто говорят, что Британия занимает особое место в Европе, так как в наше время ее никто не завоевывал; поэтому она и не желает передавать свой суверенитет Брюсселю. Все другие европейские страны, приводится довод, порабощались. Их политические классы были дискредитированы во Вторую мировую войну, их институты уничтожены. В Британию, напротив, никто не вторгался или по крайней мере, поправят люди, никто не вторгался с 1066 года.

Я всегда чувствовал какую-то недосказанность в таких доводах. Как насчет самого нормандского вторжения? Каковы последствия завоевания? Готов выложить свои карты на стол. Меня давно беспокоило политическое значение битвы при Гастингсе.

«Et fuga verterunt Angli», – гласит последняя строка пояснения на латыни, в сцене, где нормандские рыцари усаживаются на своих боевых коней. И англичане, хиляки, обращаются в бегство. Англию захватил народ, который на гобелене назван «Franci» – французами. О позор этих слов! Возможно, для Британии важно, что ее с тех пор никто не завоевывал. Но важно, разумеется, что в 1066 году она была захвачена и как это было.

Можно доказывать, что это завоевание принесло пользу, например, для строительной индустрии. И было бы преувеличением говорить, что сегодня патриотично настроенные англичане склоняют свои головы при упоминании битвы при Гастингсе. В пабах не наступает тишина при словах «Певенси» [113] или «Тостиг» [114] . Но для англичан, которые тогда жили, Гастингс был катастрофой.