Мы пріхали на послднюю станцію волжско-донской желзной дороги.

— Теперь, почитай, и въ Царицынъ пріхали, проговорилъ одинъ бывалый здсь человкъ,

— Теперь пріхали, подтвердилъ другой, бывалый: — всего двнадцать верстъ осталось.

— Ты не хвались, прежде Богу помолись, благоразумно замтилъ третій.

— Богу всегда молиться надо, отвтилъ на это замчаніе первый: — да осталось всего двнадцать верстъ; тутъ пшкомъ добжать до Царицына — и то добжишь!

— Это, какъ Богъ дастъ!…

Къ вамъ вошли въ вагонъ нсколько женщинъ, которыя, какъ сейчасъ же я замтилъ, были козачки: он проходили зачмъ-то, которыя на станцію, которыя въ окольныя мста.

— Здравстуйте, Григорьичъ, заговорила одна, обращаясь къ козаку-зеленой-шуб:- какъ же такъ: мимо дете, а къ намъ и не заглянете!…

— Здравствуйте, Арина Петровна!… Какъ васъ Богъ милуетъ? отвчалъ козакъ.

— Слава-Богу! слава-Богу, Данила Григорьичъ!… Д не грхъ вамъ ни завернуть къ намъ? Вдь и всего-то крюку версты дв, да и того не будетъ!…

— Эхъ, Арина Петровна!… Желзную дорогу не то на дв версты, на два аршина не подвинешь; а я будь, у самаго носу продешь, а машину не остановятъ для тебя!…

— Здравствуйте, Данило Григорьичъ! залепетала другая козачка:- здравствуйте!…

— Здравствуйте, Степанида Ильинишна, здравствуйте! добродушно отвчалъ козакъ.

— Роденьку наши, Григорьичъ?

— Слава-Богу! привелъ Господь встртиться вотъ здсь, съ Ариной Петровной.

— Ну, славу-Богу!…

— А Арина Петровна разв съ родни приходится теб, Данило Григорьичъ?

— Какъ же…

— А какъ же! перебила Степанида Ильинишна:- бабушка Григорьича изъ Дубовки, а двоюродная тётушка Петровны изъ Калачинской станицы… у дядюшки Григорьича… у тетушки Петровны… И пошла, и пошла, и пошла Степанида выводить всю родню и Григорьича и Петровны: по ее вышло, что они точно родственники, въ чемъ они и прежде не сомнвались; ну, а такъ, на вредномъ для меня свер, пожалуй, сказали бы, что Григорьичъ родня Петровн потому только, что ддушка Петровны, да бабушка Григорьича, на одномъ солнышк онучки сушили… Все родичи!…

— Что такъ долго стоимъ? спросилъ козакъ, вроятно, уже здившій прежде здсь и знавшій обычая желзныхъ дорогъ, у стоявшаго около вагона козака.

— Да что, Потапычъ! отвчалъ тотъ, ухмыляясь:- приходится намъ пропадать!… Насъ отъ машины отцпили, машина свиснула, мы и остались здсь одни!…

— Машина на разводы вагоны повезла, замтилъ другой:- т здсь оставить надо.

— Машина не скоро придетъ, утверждалъ смясь козакъ: — насъ здсь совсмъ бросятъ.

— Сейчасъ придетъ!

О, несчастный козакъ! онъ, я думаю, читалъ новйшія географіи, въ которыхъ объясняютъ, что вся Средняя Азія лежитъ въ Европ, и, по простот своей, поврилъ этимъ ученымъ составителямъ пространныхъ и краткихъ географій.

— Что локомотивъ долго нейдетъ? спросилъ помощникъ начальника волжско-донской желзной дороги, сидвшій въ первоклассномъ отдленіи нашего вагона.

— Не могу знать! отвчалъ кондукторъ, котораго спрашивалъ начальникъ.

— Узнать!

— Что нибудь да сдлалось съ машиной, заговорили въ нашемъ отдленіи.

— Что нибудь плохое!…

— Не было бъ бды!

— Машина съ рельсовъ сошла, донесъ начальнику запыхавшійся кондукторъ.

— Что?

— Рельсы разъхались!

— Какъ?

— Рельсы раздвинулись, машина и сла, пояснялъ прибжавшій кондукторъ.

Вы видали, вроятно, какъ маленькихъ дтей сажаютъ верхомъ на колни и качаютъ; дти воображаютъ, что они верхомъ дутъ, качающій ребенка приговариваетъ: „халъ-халъ мужикъ!… халъ-халъ мужикъ!… халъ… да и провалися!“ Съ послдними словами качающій раздвигаетъ ноги, и ребенокъ проваливается дйствительно. Желзная дорога съ нами сдлала то же самое; мы хали-хали!… хали-хали… Рельсы раздвинулись, мы и провалились!…

Вы не удивляйтесь этому случаю… да кто и не случай — кто обычай: въ Калачъ халъ помощникъ начальника дороги, съ нимъ то же случилось… Или ужь это счастье такое плохое, что, какъ онъ ни подетъ, непремнно съ нимъ что-нибудь да случится?!…

— Дали по телеграфу знать въ Царицынъ, что здсь остановка, сказалъ намъ кондукторъ.

— Для чего?

— А чтобъ такъ, въ Царицын, знали, что остановка, чтобъ еще позда не пускали.

— Долго мы здсь простоимъ? спросили козаки стоявшаго у нашего вагона кондуктора.

— Сейчасъ справятъ!

Вс пошли смотрть, какъ машина сла, какъ ее подымать будутъ: я остался въ вагон.

— Сколько народу сбили въ машин! объявили пришедшіе отъ машины оставшимся въ вагон. — Сколько народу сбили, и, батюшки мои!…