Неослабный трудъ, система самопомощи, примненная во всей своей широт, практическія упражненія въ работахъ, свойственныхъ народной сред, деревенская простота жизни, все это на почв глубокой религіозной нравственности, вотъ общая организація воспитанія учителей въ образцовыхъ семинаріяхъ Европы, напримръ, въ Швейцаріи, Бельгіи, Швеціи и проч.

Мы не коснемся здсь подробно организаціи нашихъ учительскихъ семинарій, такъ какъ предметъ статьи не требуетъ этого.

Для насъ достаточно пронести мысль, что учительскія семинаріи, устроенныя, направленныя по образцу лучшихъ европейскихъ заведеній этого рода, могли бы доставить и нашимъ народнымъ училищамъ такихъ наставниковъ, которыхъ религіозно нравственное настроеніе будетъ гораздо жизненне и плодотворне теперешняго нашего духовенства.

Въ чемъ можетъ по преимуществу проявляться это нравственное настроеніе учителя относительно школы?

Конечно, не въ пустыхъ наставленіяхъ піетизма, всегда дешевыхъ и всегда безполезныхъ.

Истиннымъ христіаниномъ можетъ быть только человкъ, живущій по христіански.

Для учителя жить по-христіански, значитъ прежде всего относиться съ теплою любовью къ своему длу. Честное выполненіе своего долга, независимо отъ надзоровъ, предписаній и взысканій, по внутреннему требованію своей совсти; настойчивая работа надъ усовершенствованіемъ этого дла, ради общей пользы; терпливое перенесеніе неудобствъ и тягостей своего положенія во имя высшихъ нравственныхъ цлей, и мирное довольство своею почтенною, хотя и скромною долею, — вотъ т религіозно-нравственныя условія, которыя необходимы въ учител для того, чтобы школа его давала добрые плоды.

Нельзя сказать, чтобы эти условія были практически недостижимы.

Въ Швейцаріи или Германіи этотъ типъ честнаго учителя можно встртить довольно часто. Даже у насъ, въ Россіи, онъ уже попадается. Сдлать этотъ типъ господствующимъ въ народной школ было бы большимъ благополучіемъ, и ваша учительская семинарія, по убжденію нашему, могла бы этого достичь.

Свтскій учитель уже потому могъ бы легче воспитать въ себ необходимое нравственное отношеніе къ школ, что онъ не встрчалъ бы противорчій ему ни въ установившемся дух касты, ни въ грубыхъ разсчетахъ своей личной корысти.

Духовенство, живущее еще подачками народа въ большей части мстностей Россіи, поневол заинтересовано поддерживать многіе суеврные, вовсе не христіанскіе обычаи и убжденія народа, уцлвшіе въ немъ отъ языческаго времени, и неизбжно связанные съ матеріальною выгодою духовенства, въ вид платы деньгами, приношеній натурою, угощенія и проч.

Чмъ матеріальне и грубе эти обычаи народа, тмъ осязательне отражаются они на благосостояніи духовенства. Частые праздники, напримръ, значитъ, частыя службы и частыя пированія, на которыхъ, конечно, не обходится безъ духовенства. Чтобы понять свою истинную выгоду боле разумнымъ и проницательнымъ взглядомъ, нужно быть просвщенне, чмъ бываетъ наше сельское духовенство.

Но при его настоящемъ положеніи, гонясь за кусками и за гривениками, т. е. за грубою и осязательною выгодою, оно упустило гораздо боле важныя и существенныя выгоды своего нравственнаго и общественнаго значенія въ ряду составныхъ силъ народа.

Нравственное вліяніе на школу правильно воспитаннаго учительскаго сословія вообще можетъ быть чище и безкорыстне. Учитель, если онъ сколько нибудь честно исполняетъ свое дло, никогда не явится передъ дтьми, которыхъ онъ не наставляетъ въ истин, живымъ отрицаніемъ и опроверженіемъ этой самой истины, какимъ невольно является въ ихъ глазахъ проповдникъ, воздыхающій въ церкви о грхахъ міра, убждающій другихъ, что «не о хлб единомъ будетъ живъ человкъ», и тутъ же, не выходя изъ церкви, на ихъ же глазахъ, жадно торгующійся за каждый лишній грошъ въ свою пользу, провозглашающій всею вообще жизнью своею одинъ грубый культъ мамоны.

Но одно направленіе школьнаго дла въ дух христіанской любви, трудолюбія и скромности, какое великое значеніе ни иметъ оно, все-таки еще не осуществляетъ въ себ всхъ задачъ школы. Народная школа должна быть не только школою нравственности, но еще и школою познанія.

Если первое условіе ея почти неспособно возбудить сомннія и различія взглядовъ, то характеръ, предлы и составъ свдній, которыя должна сообщать низшая народная школа, поднимаютъ, напротивъ того, цлую тучу вопросовъ и разногласій.

Прежде всего встаютъ другъ противъ друга два враждебные стана: одни, которые желаютъ посредствомъ школы, такъ сказать, обойти всякое истинное знаніе, замнить его нкоторыми механическими пріемами письма, чтенія и счета, нелишними даже въ рабочемъ быту, отвратить вниманіе народнаго юношества отъ полезнаго знанія дйствительности въ міръ темной мистики и патріотическихъ суеврій, которыми стараются исключительно наполнить головы дтей.

Люди такого убжденія боятся знанія, считаютъ его опаснымъ оружіемъ въ рукахъ человка низшихъ общественныхъ положеній. Они словно инстинктомъ чувствуютъ свою собственную неправду и страшатся, что она будетъ не въ силахъ выдержать прикосновенія свта и мысли.

Такіе люди по всей справедливости считаются консерваторами дурнаго закала, ретроградами. Они дйствительно не столько дорожатъ справедливымъ усовершенствованіемъ общественныхъ отношеній и всей вообще жизни народа, сколько хлопочутъ о томъ, чтобы достигнутое ими, лично выгодное для нихъ положеніе, Какъ-бы ни было оно вредно для другихъ, охранялось на вки вчныя, какъ законы природы своего рода, отъ всякихъ измненій и посягательствъ. При такомъ насильственномъ задержаніи естественнаго народнаго роста, консерватизмъ самъ собою превращается въ отсталость, въ ретроградство. Жизнь не можетъ стоять на одномъ мст; она или прогресируетъ, т. е. двигается впередъ, развиваетъ все больше и дальше скрытыя въ ней силы, или же регресируетъ, т. е. движется вспять посредствомъ процеса обратнаго разложенія на составныя части всего, что успло сформироваться въ ея организм. Оттого все живое, движущееся, растетъ, а все мертвое, остановившееся, гніетъ [1] .