Уже в этот момент Джинере стало жутко. Впервые за всю историю Златолесья его королевскому дому грозили отлучением от благодати.

Её отец читал долго. Прочтя, медленно сказал, что породниться с домом Сердца Мира и Святой Розы - мечта, лелеемая его предками. Но в приданое за Джинерой он может предложить лишь Соловьиные Поля, как и было указано ранее.

И тогда камергер, ухмыляясь, как настоящий разбойник, беседующий с пленным, заявил, что в противном случае и Оловянный Бор, и принцесса Джинера достанутся государю Алвину в качестве военной добычи, а из крови златолесских свиней будет много колбасы к Новогодью. И эту войну тоже благословит Иерарх, стоит Алвину попросить, а это значит, что милые соседи Златолесья подберут всё то, что упадёт у армии Алвина с повозок.

И всё.

Кервин впервые в жизни столкнулся с шантажом таких масштабов. Он растерялся и попросил времени подумать. Камергер короля Святой Земли вполне глумливо сообщил, что время у государя Златолесского есть. Месяц. Потому что на Новогодье свадьбы не играют. И закончив эту речь, он откланялся, не ожидая, когда его отпустят.

Джинера слушала и понимала, что Джанор молчит лишь из уважения к отцу - но брату непросто держать себя в руках. Ещё она понимала, как многое теперь зависит от неё.

В тот момент Джинере хотелось в монастырь Чистых Дев, где скрипторий светел, как мастерская художника, где одна из обширнейших библиотек в Златолесье. Джинере впервые истово хотелось быть монахиней, спрятаться за надёжными стенами от зла и спокойно делать что-то светлое и полезное - но монастырь теперь был недостижим.

– Ты ведь слышала?
– спросил отец с горечью.

– Я боюсь, - сказала Джинера, выходя из тайного убежища на свет.
– Я просто в ужасе. Но я слышала, государь и отец мой - и готова принять решение.

Сказала - и растерялась. Не полагалось бы принцессе говорить о собственных решениях в присутствии короля. Но отец промолчал, не одёрнул.

– Когда-нибудь я его убью, - тихо сказал Джанор, щурясь так, будто уже смотрел поверх пистолетного ствола. Для него слова сестры о принятом решении были в порядке вещей.

– Нет, - сказала Джинера.
– Сейчас мы не можем воевать со Святой Землёй. Златолесье просто перестанет существовать, превратится в провинцию Святой Земли. А сейчас это уже не радостно и не почётно.

– Когда-нибудь время придёт, - сказал Джанор.
– Вот увидишь.

Джинера смотрела на отца и брата. Лишь смутный блик былого величия коснулся чела государя Кервина - золотистым отсветом на кудрях и бороде - но лицо отца было добрым и беспомощным. Зато Джанор напоминал Рыжего Горарда в юности, он был истинным портретом прославленного предка: такая же шевелюра цвета торжествующего пламени, такое же лицо, бледное, как матовое стекло, острое и жёсткое, сбрызнутое веснушками, такие же ресницы и брови - как летняя беличья шкурка, такие же ледяные глаза. Джанор сжал тонкие губы - прорезалась морщинка, какой ни у кого нет: на подбородке, слева, сверху вниз.

И Джинера, рождённая на год позже, была такая. Рыжая, и бледная, и с полупрозрачным заострённым лицом, и с россыпью веснушек, и с глазами цвета льда. И многие находили, что её характер больше подходит государыне, чем монахине - истинная сестра своему брату. Зачем-то они родились такими в мирном Солнечном Доме, в весёлой столице Златолесья, гнезде медоносных пчёл, а вовсе не шершней. Зачем-то они такими понадобились, брат и сестра - будто где-то наверху решили, что королевскому дому Златолесья снова придётся воевать - впервые за триста лет.

– Мы не можем воевать со Святой Землёй, - сказал Кервин почти испуганно.
– Что такое несколько сотен златолесских гвардейцев по сравнению с многотысячной армией Святой Земли! И - что скажет Иерарх... как народ божий сможет жить без поддержки Святого Ордена?

Джанор улыбнулся, но его глаза не потеплели.

– Народу божьему хватит поддержки Творца.

Кервин покачал головой.

– Мы на земле, а не на небесах. А государь Святой Земли избран и благословлён самим Вседержителем.

– Да, - не удержался Джанор.
– И благой государь выбирает самим Создателем посланных слуг для святой миссии - заботы о престолонаследии. Когда я вижу посла - представляю себе двор.

– Неисповедимы пути судеб, - возразил Кервин.
– Быть может, Джинера избрана ради восстановления старых и светлых уз между Святой Землёй и Златолесьем?

– Не отдавайте им сестру, отец, умоляю вас!
– голос Джанора прозвучал не мольбой, а почти приказом.
– Они хотят ограбить нас, да ещё и забирают Джинеру, свет дома...