В общем, я решила проверить. Постучала для порядка, покричала, но никто не откликнулся. Пришлось зайти.

На кухне горел свет, и я направилась прямо туда, не зря, как оказалось. Кир лежал на полу, бледный как смерть, и не подающий признаков жизни. Признаюсь, в первый момент я перепугалась, мозги совсем отключились, через секунду надавала себе мысленных подзатыльников и бросилась проверять у парня пульс. Слава богу, он нашелся, а вместе с ним жуткие, едва зажившие порезы на руке. Много. Да и на второй тоже. Недаром парень все время в свой халат кутался и вампира напоминал.

«Какого хрена с ним происходит? Депрессия что ли? Вены на досуге режет или мазохизмом увлекается?».

— Псих.

Блин, что там делают, когда объект теряет сознание? Так, нужен нашатырный спирт. Осталось только его найти. Вопрос, где? Где у них может быть аптечка? Я было решила поискать, но в этом лабиринте, хрен что найдешь. Какой там нашатырь, если я даже не в курсе, где ванная? И зачем им столько комнат? Ведь вдвоем в этих хоромах обитают. Никогда мне не понять этих странных темных, пусть даже я одна из них.

Короче, решила я использовать другие методы. Для начала по щекам его похлестала. Вроде пошевелился. Хм, я видела в одном фильме, что холодная вода здорово освежает. Попробовать что ли?

Попробовала. Налила кастрюльку воды и вылила на болезного. Подскочил, как ужаленный, запрыгал по комнате, просверлил обиженным взглядом.

— Что? — похлопала глазами я, когда болезный обзываться начал. — Ты тут в отключке валялся, а вдруг помер бы на мое несчастье. Женька бы потом меня обвинила, в твоей безвременной кончине. Мне оно надо?

— Добрая ты, — процедил парень, пока я ему укрепляющий отвар заваривала. Нашла в шкафу для специй.

— А ты странный, Кир. Я и раньше думала, что ты чудак, но после сегодняшнего…

— Ты только Жене не говори.

— Что не говорить? Что ты в обмороки грохаешься, как кисейная барышня или вены себе режешь на досуге?

— Я не режу себе вены, — буркнул парень.

— Уж мне-то не говори. Сама как-то попыталась. Ты это брось, Кир. Может, тебе сейчас хреново, а завтра придет новый день, и сегодняшние неприятности покажутся тебе такой глупостью…

— Я не режу себе вены! — неожиданно рявкнул он. — Не говори, чего не знаешь.

— Не знаю, и знать не хочу. Мне вообще параллельно, что с тобой, но моя сестра к тебе чувства имеет. И если ты разобьешь ей сердце своими странностями, я сама лично придушу тебя. Понял?

Вроде дошло. По крайней мере, что-то вроде сомнения и раскаяния в глазах появилось, а потом и вопрос оформился:

— Это типа ты нас благословляешь, что ли?

— Ага, держи карман шире. Достаточно того, что не мешаю. Но учти, я предупредила. Заставишь ее плакать, отправишься в тундру на неопределенный срок один, без денег и голым. Это я тебе обещаю.

Я уже собралась уходить, но тут Кир меня остановил.

— Почему ты не носишь мой браслет?

— А надо?

— Одень его.

— Зачем?

— Просто одень, — ушел от ответа он. А я все никак понять его не могла. То он кричит на весь дом, что я исчадие ада, то браслеты дарит, то помогает мне со скутером, то кутается в этот дурацкий халат и вены режет. Впрочем, наверное, если бы на моих глазах убили родителей, я бы и не так себя вела.

— Кир, я слышала, ты был с родителями, когда их…

— Был.

— Мне очень жаль. Правда. Знаешь, всех моих родственников по маме тоже убили психи из этого культа, и я бы очень хотела выяснить, кто это сделал и наказать его.

— Думаешь, я не хочу, — ощетинился парень.

— Не знаю. А если по правде, я ведь совсем ничего не знаю о тебе, Кир. Как звали твоих родителей? Правда ли, что они служили в инквизиции? Как так случилось, что их раскрыли? И что случилось там, когда их убили?

— Я и сам бы хотел это знать, но я не помню. Только обрывки и сны. А звали их Мария и Владимир.

— А твой дядя?

На этом вопросе Кир замкнулся.

— А что мой дядя?

— Сережа говорил, что он приехал за вами из Европы, а ты так плохо к нему относишься.

— Это наше с ним дело, — окончательно закрылся он.

— Ну, как знаешь, — не стала настаивать я, да и какое мне дело, какие у них отношения. Это их семья, не моя.

— Одень браслет, — почему-то снова завел старую пластинку Кир.

— А ты свой отвар выпей и разберись, наконец, с этим.

Я выразительно посмотрела на его руку, которую он тут же спрятал под стол, и встала.