Сегодня был особенный день, сегодня должна была свершиться его судьба, все его надежды.

После ужина Бертран по обыкновению пригласил графа в кабинет, выпить бренди, поговорить о делах, об их будущем проекте. У графа были большие планы на город. Благодаря жене, в деньгах он больше не нуждался, а природная деловая хватка позволила не только укрепить, но и приумножить полученное состояние. Бертран мог бы в этом помочь, ведь в отличие от графа, горожане любили и уважали его.

— Значит, вы хотите вложиться в строительство причала для торговых кораблей? — заинтересовался мужчина.

— Это стало бы неплохой инвестицией в будущее. Сейчас, благодаря королю, морская торговля активно развивается, а ближайший порт в Сорели не соответствует всем требованиям. Путь к земле очень узок, у берегов достаточно мелко. А нагруженные товарами корабли идут едва ли не по дну.

У нас же и глубоко, и на мель сесть проблематично, и расположение позволяет расширить причал.

— Очень жаль, что ваш тесть скончался, сейчас бы нам не помешал его совет.

— Да, вы правы. Очень жаль, — согласился граф. — К сожалению, у моей бывшей супруги не было братьев, чтобы мистер Эммерт мог передать свой опыт сыну.

— Бывшей? — несказанно удивился Бертран.

— Моя супруга попросила короля о разводе. Увы, она чувствовала себя виноватой за то, что так и не смогла родить.

— Мне очень жаль это слышать.

— Да, я тоже долго не мог прийти в себя. Но в то же время, ее решение стало в некотором роде освобождением для меня.

— Вот как?

— Вы — мой друг, самый близкий друг, пожалуй, и вам я могу признаться… — немного порывисто проговорил граф, Бертран же, был растроган его признанием и едва ли обратил на это внимание. — Я давно уже люблю другую женщину.

— Значит, в скором времени можно ожидать приглашения на свадьбу.

— Не уверен, что я придусь по вкусу семье моей избранницы.

— Что вы? — принялся заверять Аскот. — Вы способны составить счастье любой женщине, как кто-то может вас и не принять?

— А если я скажу, что женщина, о которой идет речь, ваша дочь?

У Бертрана буквально отвалилась челюсть. Он был так потрясен, что несколько минут даже слова вымолвить не мог, но, справившись с эмоциями, глубоко вздохнул и твердо ответил:

— Нет.

На графа же, казалось, его отказ не произвел никакого впечатления.

— Вот видите, мой друг, все-таки не все жаждут породниться со мной.

— Так значит, вы пошутили? — с ожиданием и готовым прорваться наружу облегчением спросил Аскот.

А граф долго смотрел на него равнодушно и непроницаемо. Бертран поежился, осознав внезапно, что именно так смотрят на муху, в ожидании, когда она сядет на твердую поверхность, чтобы потом прихлопнуть газетой.

— Конечно, — наконец улыбнулся граф и залпом допил свой бренди.

Еще долго после его ухода Бертран сидел в кабинете, наблюдая за пламенем в камине. Он никогда не был склонен к мистицизму, в отличие от супруги, но чувство чего-то страшного, непоправимого поселилось в нем в этот вечер.

— Почему ты не идешь спать? — спросила леди Генриэтта, заглянув в кабинет. — Милый, с тобой все хорошо?

— Кажется, ты была права, — почти также равнодушно, как еще недавно граф, ответил мужчина.

— В чем? — заинтересовалась супруга.

— В отношении графа к нашей дочери. Сегодня, он практически попросил ее руки.

Это признание заставило их обоих посмотреть друг другу в глаза, долго и тревожно, потому что оба вдруг осознали, что их ребенку угрожает настоящая опасность.

— Надеюсь, ты отказал ему, — прошептала леди Генриэтта.

— Он не спросил напрямую, но… у него был такой взгляд…

— Ты боишься?

— Не за себя. Просто я понял сейчас, что таким, как он не отказывают.

— Теперь ты пугаешь меня.

— Прости, прости дорогая, — зашептал он, сжимая крепче ее руку.

— Постой, но как же его жена?

— Насколько я понял, он получил развод.

— Как оперативно, — хмыкнула леди Генриэтта. — Не далее как вчера я получила от леди Виттории письмо, в котором даже не упоминалось о столь важном изменении в ее жизни. Может, он солгал?

— Не думаю. Граф не из тех, кто бросается словами. И он не из тех, кто так глупо шутит.

— Послушай, — сказала леди Генриэтта после долгого и тревожного молчания, — я могу увезти ее в столицу. Маргарет давно приглашает нас погостить.

— А как же твоя фобия на счет короля?