— А сейчас оно пришло?

— Еще нет, но если захочешь…

— Я не хочу больше потерь. И если ты скажешь, что она стоит за дверью, я предпочту выпрыгнуть в окно.

— Боюсь, это ввергнет в настоящий шок ту толпу, что собралась на улице, — невесело усмехнулся Сорос.

— Да, — ответил король такой же невеселой улыбкой. — Тогда я придумаю иной способ.

Он уехал сразу же после похорон, даже не попрощался ни с леди Ровенной, ни с детьми. Он ехал на запад, к морю, которое всегда с радостью принимало его в свои объятия. Передав дела Ричарду Колвейну, он попытался забыться в опасных миссиях, изжить эту горечь от потерь из сердца. А Соросу в ночь его отъезда, впервые за много-много лет пришло видение будущего. Он видел бушующий шторм, стихию, способную смести на своем пути все и вся и маленький корабль, одинокий и гордый, как и его бесстрашный капитан, презирающий саму смерть. И рядом с ним стояла девушка, распугивающая тьму своим сиянием. Король смотрел на нее, а в глазах жило счастье, безграничная любовь, которой он прежде не знал, но самое главное, любовь эта была взаимной…

Южный крест. Два года спустя…

— Давным-давно, в одной чудесной, цветущей стране жил мальчик. Он был страшно одинок, и только море, прекрасное и бескрайнее стало его другом.

— Как море может быть другом? — спросил любопытный восьмилетний мальчишка с большой медовой копной волос, как у сестры. Сегодня его ожидала очередная интересная история о приключениях самого известного героя современности, капитана Кросса, которые каждый вечер читала ему сестра. Каждая ее история начиналась одинаково, а вот заканчивалась всегда по-разному.

— Природа может быть нашим другом, а может стать и врагом. Например, лесной хозяин может показать самые ягодные места, а может и заставить плутать по кругу целый день или вывести к болоту.

— Лес тебя любит, — заметил мальчик.

— И тебя он может полюбить, если ты того захочешь.

— Нет, лучше бы меня море полюбило.

— Мы, кажется, о капитане читали, — напомнила сестра, и мальчик поспешил замолкнуть. — Так вот, тогда он еще не был капитаном, и даже матросом не был, но мечтал когда-нибудь им стать. И однажды к их маленькому порту причалил большой, величественный корабль, название которому…

— Хэйзер, — счастливо выкрикнул мальчишка.

— Может, ты сам тогда историю закончишь? — строго спросила девушка.

— Все, все. Молчу, — клятвенно пообещал он. Сестра посверлила его подозрительным взглядом и продолжила чтение.

— Целый день мальчик смотрел, как разгружают товары, привезенные из заморских стран, а когда на город опустилась ночь, и большая часть экипажа ушла развлекаться в город, он быстро и тихо, как мышь, забрался на корабль и спрятался в самом темном, самом дальнем углу трюма.

Мальчик снова хотел о чем-то спросить, но сестра строго погрозила ему пальцем.

— Он так притомился, что даже не заметил, как заснул. А утром пришли носильщики, чтобы заполнить пустые трюмы новыми товарами.

— И тогда они заметили мальчика, — не выдержал напряжения Уилл.

— Ну, все, молодой человек. Спать.

— Ну, Мэл, ну, пожалуйста, расскажи еще.

— Поздно уже, — осталась твердой и решительной сестра. — Тебе давно пора спать. А мне нужно идти на дежурство в больницу. Мэдди за тобой приглядит. И смотри у меня, никаких ночных вылазок из дома.

— Обещаю, — обреченно вздохнул мальчик, а сестра поцеловала его в макушку, укутала в собственноручно сотканное одеяло и загасила лампу на столе. Он было дернулся, чтобы попросить оставить ее, но вспомнил, что ему скоро будет девять, и он глава их маленькой, но дружной семьи, а мужчины не боятся, как ничего не боится его главный герой, прославленный капитан Кросс.

Мэл прикрыла за собой дверь и спустилась по лестнице вниз, на кухню, где Мэдди заваривала ароматный ромашковый чай. С недавних пор они жили в гостевом домике родителей Мэдди, которые, так же, как и родители Мэл, покинули этот мир один за другим в прошлом году. В тот год в их краях бушевала лихорадка настолько сильная, что порт оказался на несколько месяцев закрыт для кораблей. Много людей в окрестных селах и деревнях погибли, даже в Сорели население сократилось на треть, а Южный крест, казалось, сам ангел уберег. Тогда там не умер ни один житель, но родители Мэдди, на свое несчастье отправились навестить родственников в Бекасе.

Только трое знали, кого стоит благодарить за это чудесное избавление города — Мэдди, доктор Харрис и старая знахарка, научившая Мэл управлять своим даром. И эти трое свято хранили тайну Мэл.

— Устала? — участливо спросила подруга, когда Мэл тяжело уселась на стул.

— Немного. Утро выдалось суматошное. Миссис Остин никак не могла разродиться, а у малыша Бэггинсов выявили круп.

— Хочешь, я сама за тебя подежурю?

— Нет. По ночам спокойнее, чем днем. А мне нужно хоть немного тишины.

— Да, твоя прядь совсем поседела.

Мэл посмотрела на кончик передней пряди волос и грустно вздохнула. Эта прядь служила своеобразным индикатором ее сил. Если светлела, значит, силы на исходе, если темнела — то можно помочь еще одному больному. Она редко лечила больных сама, только если случай действительно безнадежный, и никогда не бралась за тех, кто уже переступил порог смерти. Об этом ее предупреждала учительница.

— Этот знак дается не случайно. Когда-то ты вытащила из лап смерти уже принадлежащую ей душу, если снова попытаешься, то другой седой прядью в волосах можешь не отделаться. Со смертью нельзя играть, девочка, она этого не любит. Можешь помочь, помогай, но черту не пересекай.