Рама и Лакшмана стояли у городских стен рядом с Сугривой и Хануманом. Было решено вызвать Валина на сражение.

— Давай это сделаю я! — предложил Рама царю.

— Но это мой долг! — проговорил Сугрива после долгого молчания. — Ведь я не могу допустить, чтобы мои подданные считали меня трусом.

— Он прав! — воскликнул Лакшмана.

И братья решили не участвовать в схватке, а за нею наблюдать.

Всю ночь на стенах обезьяньей столицы горели огни. Слышно было, как меняется стража. Обезьяньи выкрики сливались с голосами ночных птиц и с ревом вышедших на охоту хищников.

На заре Хануман подошел к воротам и крикнул:

— Мы пришли освободить вас от Валина. Радуйтесь!

Ворота тотчас распахнулись и оттуда, гремя доспехами, выступил брат Сугривы. Послышался звон скрестившихся мечей. Валин был моложе и сильнее Сугривы. Но присутствие Рамы и Лакшманы воодушевило Сугриву, и Валина стал отступать. Притворившись раненным, он опустил меч и застонал. Сугрива остановился. И тогда Валин одним ударом сбил его с ног. Сугрива выронил меч. Валин занес над ним свое оружие. И в это время из кустов вылетела стрела Рамы, пробившая Валину грудь.

Рама и Лакшмана вышли из кустов и подошли к умирающему. Тот повернул голову.

— Я тебя узнаю! —сказал Валин. —Ты мне явился во сне.

— Значит, этого захотели боги, — сказал Рама и отвернулся.

Так Сугриве было возвращено его царство.

Зайдя в город, он обратился к своему воинству:

— Вот что, звери. Вы помогли мне возвратиться на царство, а теперь помогите отыскать супругу Рамы, моего друга и спасителя. Отомстим ненавистному всем нам царю ракшасов Раване.

Спустившись вниз, Сугрива занял подготовленную Хануманом колесницу. С громогласным ревом двинулись за нею ряды обезьян и медведей. Впрочем, звери недолго держали воинский строй. Обезьянам было невмоготу долго двигаться по земле, и большая часть их передвигалась вдоль дороги прыжками, от одного дерева к другому, медведи же топали, поднимая лапами столбы пыли, служившие обезьянам ориентиром.

Достигнув озера, где братья встретились с Хануманом, Сугрива разделил свое воинство на отряды, каждому из которых было указано направление. Было решено прочесать всю Индию. Во главе тех, что пошли на юг, был племянник Сугривы и его наследник Ангада. Его вызвался сопровождать Хануман, решивший втайне от братьев слетать на Ланку.

Ожидая возвращения отрядов, Рама и Лакшмана были заняты поиском оружия богов. Ведь они понимали, что с помощью обычного оружия им коварного Равану не одолеть.

— Как жалко, что ты, Рама, сломал лук Шивы. Ох, — вздохнул Лакшмана. — Он бы нам пригодился.

— Да, это было могучее оружие, — согласился Рама. — На нем я впервые испробовал свою силу. Но, мне кажется, ему не уступает лук Вишну.

— Но где он?

— У Агастьи.

— Того, кто выпил море? — спросил Лакшмана.

— Его. Но Агастья, да будет тебе известно, совершил не менее удивительный подвиг. Случилось так, что гора Виндхья прониклась завистью прославленной своей сестре золотой Меру, вокруг которой вращаются все небесные светила. Виндхья потребовала, чтобы Солнце обходило ее слева направо. И когда оно отказалось выполнить этот нелепый каприз, она стала назло богам, живущим на Меру, расти. Дело дошло до того, что она уперлась своей вершиной в небесный свод, преградив путь свету. Можешь себе представить, как стало темно на земле. И тогда Брахма, зная, что для Агастьи нет ничего недоступного, посоветовал богам обратиться за помощью к Агастье, отдыхавшему после известного тебе подвига. И Агастье удалось уговорить упрямицу. Она склонила свою вершину, и на земле стало светло, как теперь. После этого Вишну вручил Агастье свое оружие.

— Ас какой стати он нам его отдаст? — вставил Лакшмана.

— Но ведь он нам не чужой человек, — продолжил Рама. — Дай Равана его злейший враг. За свою долгую жизнь он столько натерпелся от него и его ракшасов.

Путь к Агастье братьям указали птицы. Великий риши жил в глуши, питаясь кореньями и плодами. Он был любим всеми животными, и они, следуя его наставлениям, не обижали слабых, не истребляли друг друга.

Агастья приветливо встретил царевичей, ввел их в свою хижину, предложил напиться, угостил фруктами, а затем обратился к Раме:

— Мне известно, что вас ко мне привело. И вы не уйдете с пустыми руками.

— Произнеся это, Агастья снял со стены и протянул братьям колчан с тремя стрелами.

— Вот эти две стрелы простые, — отшельник прикоснулся к ним пальцами, — а эта, с алмазным наконечником, — особая. Храните до тех пор, пока не наступит время решающей схватки с Раваной.

— Но я слышал, что у тебя есть лук Вишну, — не сразу отозвался Рама.

— Вишну и есть твой отец. Ты рожден им для подвига.

Старец поведал Раме и Лакшмане тайну их рождения, начав с совета богов, на котором было принято решение во имя победы над Раваной дать жизнь четырем сыновьям в семье Дашаратхи. Потрясенные, внимали братья рассказу отшельника. Теперь они были уверены, что помощь богов в борьбе с Раваной будет им обеспечена.

Уже через месяц, не отыскав следов Ситы и ее похитителя, начало возвращаться воинство с севера, востока и запада. Лишь южный отряд, рассыпавшись широким фронтом, двигался к южной оконечности Индии, омываемой океаном. Но и ему не удалось найти Ситу и даже что–либо узнать о ней. Однако, опасаясь гнева Сугривы, эти обезьяны решили остаться на какое–то время у океана.

Однажды они увидели огромного ястреба. Он летел невысоко, видимо для того, чтобы, как обычно делают его собратья, камнем упасть на добычу.