Вся мизансцена, столь тщательно продуманная майором Гаретом Суэйлзом, явно полетела к черту. Гарет был совершенно ошеломлен, услышав свое прозвище двадцатилетней давности. Его просто пригвоздило к позорному столбу это дуновение из-под сводчатых потолков и от каменных стен колледжа «Чапал». Он надеялся, что никогда больше его не услышит, – но вот оно вернуло его к той минуте, когда он стоял посреди часовни и волны едва сдерживаемого смеха обрушивались на его голову, точно удары хлыста.

Князь и сейчас засмеялся, дотронувшись до узла своего галстука. Только тут до Джейка дошло, что полоски на его галстуке были совершенно такие же, как и на галстуке Гарета.

– Итон, тысяча девятьсот пятнадцатый. Я был старостой и дал тебе шесть горячих за курение в уборной. Помнишь?

– Бог ты мой, – пробормотал Гарет. – Ириска Сагуд. Бог ты мой. Просто не знаю, что сказать.

– А ты попробуй поговорить с ним на испытанном языке жестов, – шепотом пришел ему на помощь Джейк.

– Заткнись, идиот, – прошипел Гарет и, хотя с явным усилием, заулыбался наконец своей сияющей улыбкой, которая осветила мрачный пакгауз, как утренняя заря.

– Ваше превосходительство… Ириска… дорогой друг! – И он бросился вперед с протянутой рукой. – Какая великая и неожиданная радость!

Смеясь, они пожали друг другу руки, и темные лица пожилых советников осветились мягким весельем.

– Позволь представить тебе моего компаньона, мистера Джейка Бартона из Техаса. Мистер Бартон – великолепный инженер и финансист. Джейк, познакомься – его превосходительство князь Ли Микаэл Васан Сагуд, заместитель губернатора Шоа, мой старый и дорогой друг.

Рука князя оказалась прохладной, узкой и крепкой. Он быстро и проницательно взглянул на Джейка, потом обернулся к Гарету:

– Когда же тебя выгнали? Летом тысяча девятьсот пятнадцатого, если мне не изменяет память. Застали на месте преступления, когда ты давал уроки горничной, так?

– О Боже, нет, конечно. – Гарет был в ужасе. – Я никогда на связывался с наемной рабочей силой. То была дочка хозяина квартиры.

– Верно. Теперь припоминаю. Ты был знаменит и ушел, окутанный облаком славы. Толки о твоем подвиге не смолкали много месяцев. Говорят, ты потом уехал во Францию с семейством герцога и провел там время не без пользы для себя.

Гарет пренебрежительно махнул рукой, и Ли Микаэл спросил:

– Ну а что ты поделывал с тех пор, старина?

Для Гарета этот вопрос оказался весьма неприятным. Держа сигару в руке, он сделал неопределенный жест.

– Да так, понимаешь ли… То одно, то другое. Бизнесом занимаюсь, одним словом. Импорт, экспорт. Покупаю и продаю.

– Вот мы и подошли к делу, не правда ли? – мягко спросил князь.

– В самом деле, – согласился Гарет и взял его за локоть. – И теперь, когда я понял, кто мой покупатель, я очень рад, что могу предложить партию товара столь высокого качества.

Деревянные ящики аккуратно стояли вдоль стены пакгауза.

– Четырнадцать пулеметов «викерс», почти все – только что с завода, ни единого выстрела из них не сделано…

Они медленно шли вдоль рядов ящиков к тому месту, где стоял распакованный пулемет, установленный на своей треноге.

– Как видишь, товар первоклассный.

Все пять эфиопов сами были людьми военными и потомками военных и, как настоящие военные, любили хорошее оружие. Они радостно столпились вокруг пулемета.

Гарет подмигнул Джейку и продолжал:

– Сто сорок четыре винтовки «ли-энфилд» [8] , еще в смазке…

Шесть винтовок были очищены от смазки и выставлены напоказ.

Пакгауз номер четыре оказался для посетителей пещерой Аладдина. Пожилые придворные, забыв о своем достоинстве, накинулись на оружие, как стая ворон, они восторженно каркали на своем амхарском языке и ласково поглаживали холодную маслянистую сталь. Подоткнув полы шамма, они пригибались к выставленному на обозрение пулемету, радостно поворачивали его и, как мальчишки, тарахтели, подражая выстрелам, сокрушая в воображении целые полчища врагов.

Даже Ли Микаэл забыл свои итонские манеры и присоединился к восторженно изучавшим оружие спутникам; он отодвинул в сторону седобородого семидесятилетнего старца и вместе с остальными разворачивал ствол пулемета под несмолкавший гомон сопровождающей его свиты. Гарет решил, что пора дипломатична вмешаться.

– Я же говорил тебе, Ириска. А это еще не все, что у меня для вас приготовлено. Совсем не все. Сладкое я оставил на десерт.

Джейк помог ему оторвать седобородых старцев в торжественных одеяниях от увлекательного занятия и мягко препроводить все стадо к дверям пакгауза, за которыми их поджидали открытые автомобили.