В каюте окончательно стемнело; Магда протянула руку и включила бра, отрегулировав освещение так, чтобы оно стало мягким и золотистым. При этом свете она серьезно и пристально взглянула ему в лицо, а он продолжал:

– К этому времени через свои источники – вероятно, через МОССАД и почти несомненно через французскую разведку – ты узнала, что кто-то начал охоту на Калифа. Оказалось, что это Кингстон Паркер и «Атлас», и никто не мог бы вернее меня подтвердить, что охотник – Паркер. Кроме того, мне проще других было бы убить его. У меня есть специальная подготовка и способности к такой работе. Я мог подобраться к нему очень близко, не вызывая подозрений, нужен был только серьезный мотив...

– Нет, – прошептала она, не в силах оторвать взгляд от его лица.

– Все совпадает, – сказал Питер. – Все.

И она не ответила.

– Получив палец Мелиссы-Джейн, я был готов на все...

– Меня сейчас стошнит.

– Прости. – Он протянул Магде стакан. Она, слегка поперхнувшись, отпила немного темной жидкости и немного посидела с закрытыми глазами, прижимая руку к горлу.

– Ну, как? – спросил он наконец.

– Прошло. Продолжай.

– Все складывалось прекрасно, если бы не звонок из Ирландии. Но этого никто не мог предвидеть, даже Калиф.

– Но ведь у тебя нет никаких доказательств! – возразила она. – Это все предположения. Нет доказательств, что я Калиф.

– Есть, – негромко ответил он. – О'Шоннеси, глава банды, похитившей Мелиссу-Джейн, дважды звонил по телефону. По номеру Рамбуйе сорок семь – восемьдесят семь – сорок семь.

Она молча смотрела на него.

– Видишь ли, он докладывал своему хозяину, Калифу. – Питер ждал ответа. Магда молчала, и через минуту он продолжил рассказ о том, как готовил ее убийство, как выбирал место – ипподром или авеню Виктора Гюго, – и баронесса вздрогнула, словно ощутив веянье крыл черного ангела.

– Я была бы там, – призналась она. – Ты выбрал два лучших места. Шестого числа следующего месяца Ив показывает свои модели специально для меня. Я обязательно была бы там.

– Но ты уберегла меня от забот. Пригласила сюда. Я понимал, что это приглашение на казнь – ведь я раскрыл твою тайну, узнал, что ты Калиф. Об этом сказали твои глаза во время нашей встречи в аэропорту Орли. Об этом говорило твое поведение – ты избегала меня, не давала сделать то, что я должен был сделать.

– Продолжай.

– Ты приказала обыскать меня, когда я прилетел на Таити.

Она кивнула.

– Вчера вечером ты и твои «серые волки» обыскали мою комнату, и ты все приготовила на сегодня. Я знал, что должен ударить первым, и ударил.

– Да, – прошептала она. – Ударил. – И потерла горло.

Питер снова сходил к бару за переборкой, вернулся и сел рядом с ней.

Магда чуть пошевелилась, передвинулась в его объятиях. Он молча прижимал ее к себе. Рассказ измотал его, тело ломило, но Питер был рад, что сказал все, как будто вскрыл опухоль – когда выходит гной, становится легче, теперь может начаться выздоровление.

Он чувствовал, что и она устала – ее стройное тело обмякло, – но ее усталость была более глубокой, Магде пришлось пережить слишком многое. Когда Питер взял ее на руки, она не возражала. Точно спящего ребенка, он отнес ее в каюту хозяина и положил на койку.

В ящике под ней он нашел постельные принадлежности. Лег рядом с Магдой, под одно одеяло, и она аккуратно вписалась в изгиб его тела, легко прильнула спиной к его груди, твердые круглые ягодицы прижались к его бедрам, голову она положила Питеру на руку. Другой рукой он обнял ее, его ладонь естественно легла Магде на грудь. Так, прижимаясь друг к другу, они уснули, а когда Питер повернулся, Магда, не просыпаясь, тоже изменила позу: приникла к его спине, уткнув лицо в шею, обхватила Питера одной рукой и закинула на него ногу, словно пыталась обернуться вокруг него.

Один раз он проснулся и не обнаружил ее, и удивился тому, как сильно встревожился; сотни новых сомнений и страхов окружили его в темноте. Потом он услышал журчание и успокоился. Вернувшись, Магда сняла костюм и легла нагая, и ее тело показалось ему нежным и уязвимым.

Проснулись они одновременно, когда каюту через левый иллюминатор залили лучи солнца.

– Боже, должно быть, уже полдень. – Она села и отбросила длинную гриву темных волос на загорелые обнаженные плечи. Но когда Питер попытался встать, он замер и застонал.

– Qu'a tu, cheri? [56]

– Похоже, побывал в бетономешалке, – застонал он. Ушибы за ночь затекли, порванные мышцы и сухожилия протестовали при каждом движении.

– Для нас обоих есть только одно лечение, – сказала Магда. – Оно состоит из трех частей. – И помогла Питеру встать с койки, словно он старик.

Он нарочито преувеличивал свои страдания, чтобы развеселить ее. Смех Магды звучал чуть хрипло, но голос стал чище и сильней, и на палубу она его вела, почти не обращая внимания на собственные ушибы. Она восстанавливалась, как молодая, превосходно подготовленная породистая лошадь.