Пока Егор паковал домового, с помощью допуска (вот, оказывается, как послушник додумался его использовать), мы с Астраей начали обыск помещения. Вернее, она, ибо я точно знал, куда идти и где искать. Ключ повел меня в дальний угол, где в куче мусора да крысиного помета я отыскал то, за чем мы, собственно, явились сюда. Кусочек янтаря засверкал, возрадовался, когда его поднесли к собратьям. А уж как они возрадовались! Заискрились, потянулись, да так резво, что едва кисть мне не вывихнули. И соединились с треском да грохотом, будто гроза в подземелье залетела. Теперь Ключ был похож на ромашку, в которой не хватало серединки да нескольких лепестков. Я любовался на него, глядя, как блестят и сверкают камни, особливо янтарь. Он капелькой меда лежал в объятиях серебра, придавая особый шарм украшению.

Все еще любуясь Ключом, я вышел на люди, осмотрелся. Астрая, полностью проигнорировав злато и каменья, изучала свитки, позабыв обо всем. Егорша сторожил связанного домового у двери. По его взгляду было ясно, что парню глубоко безразлично и злато, и свитки, токмо домовой занимал его в этот момент. Служака, однако!

– Что-то нашла? – спросил я, подходя к Астрае.

– Ага, – ответила та, не отрываясь от манускрипта. – Тут перевод индийских Вед, в которых описываются летательные аппараты.

– Мало ли, – пожал я плечами. – Тебе-то зачем?

– Ты не понимаешь! Мы только начали создавать подобное, а их, оказывается, здесь уже давно изобрели и создали. Кто бы мог подумать?

– Потом подумаешь. Идем.

– Еще минуточку.

Астрая начала запихивать в пакет свитки, но я придержал ее.

– Что? – девушка сделала вид, будто не понимает меня, глазками так томно стрельнула, но руку я не убрал.

Вздохнув, она выложила все на место и направилась к выходу. Вот и ладушки, вот и умница.

Подходя к домовому, я обратил внимание на то, что он пытается улыбаться, не смотря на кляп. Из чего Егор его сделал, я даже знать не желал, но, судя по запаху, это что-то уже давно издохло, причем своей смертью. Я взглядом приказал послушнику освободить рот Тимохи, и только потом спросил:

– Чей-то ты такой веселый, Тимошечка?

– Да вот в толк не возьму, как вы выбираться думаете? Аль силушки в тебе не меряно, богатырь?

– Сейчас увидим. Бери, Егорушка, домовенка нашего, да крепче держи, дабы не убег. Возвращаться пора.

Не подумайте, что уверенность у меня в словах и действиях была от того, что знал я, как дверь открыть. Ничего подобного, просто не хотелось в грязь лицом пред домовым пасть. Потому, когда стал я перед преградой, задумался крепко. А ведь точно, как ее открыть?

В руке что-то шевельнулось. Ключ? Он, родимый. В какой-то момент я почувствовал, что украшение попыталось взлететь, да только сил у него еще недоставало. Ничего, подмогнем. Я поднес облегченный Ключ к железной преграде, стал наблюдать, обнося его над поверхностью. Сначала он полегчал, но потом снова набрал вес. Ага, понятно. Путем эксперимента я нашел нужную точку, приложил к ней камни. В стене справа что-то щелкнуло, дверь медленно поехала вверх, освобождая нам выход. Светляк, который все время летал над Астраей, мгновенно переместился ко мне, освещая дорогу. Я оглянулся на Деву и послушника, держащего в руках дергающегося домового. Вот так, сударь ты наш Тимошка, и на твои козни нашли мы управу.

Легка дорога назад, да и короче завсегда кажется. Прошло немного времени, когда мы, миновав мокрый участок, вышли к лазу в погребке. Тимошку Егор и так едва удерживал, настолько брыкался домовой, а тут он и вовсе взбеленился, аки скакун молодой, вырвался из рук послушника, крякнул, подскочил на свои ножки и ну улепетывать в темень! Егор дернулся было за ним, однако Астрая удержала его:

– Оставь. Он нам больше не угроза. Да и жалко его. Как он будет связанным жить?

– Ты что? – усмехнулся я. – Это же домовой! Он выпутается, не боись.

– Но все же…

– Забудь. Лучше подумай, как лаз заделать. Незачем людям знать, где сокровищница находится.

Оказалось, что дело это такое же нехитрое, как и создавать проход. Астрая настроила особым способом аннигилятор, кирпичи вновь материализовались из пыли, заняв свое место в стене.

Вот так, покончив с делами, мы вновь вышли на поверхность. Оказалось, к тому времени на Москву опустилась ночь. Нужды в светляке больше не было, ибо света от фонарей и окон хватало, потому Астрая упрятала его в пакет.

– Куда дальше? – спросила она, едва устроившись в машине.

– Египет, – сходу ответил я.

– Почему туда?

Откуда я знаю? Египет – и все тут.

– Интуиция подсказывает, – пожал я плечами, заводя мотор. – Где-то в долине Гиза нас ждет следующая часть.

Кто-то постучал в окно. Я повернул голову и наткнулся взглядом на вороненую сталь пистолета. Его хозяин, недоросль лет восемнадцати, бугай еще тот, в окружении еще полудюжины таких же недотеп, показывал мне, дабы я опустил стекло.