– Алиган? – прошептал он.

Помощник главаря Проклятых мрачно хмыкнул, намереваясь с должным пафосом поприветствовать своего младшего собрата. Но он был вынужден сменить заготовленные слова приглушенной руганью: Инкар с воплем «Алиган, ты пришел за мной!» чуть не со слезами бросился на шею своего наставника.

– Прочь, глупый мальчишка! Да отпусти же! – Алиган тщетно пытался высвободиться из его объятий. – Хочешь, чтобы сюда сбежался весь Глефид?

– Но, но, Алиган! Я так устал, я так замерз! Что я пережил! Я был в лесу Дир аж три дня – представляешь?

– По собственной глупости, – проворчал Алиган, с силой расцепив его руки. – Узнал бы Главный, упал бы в обморок при всей своей крепости…

– Но, но…

– Помолчи, – сердито оборвал его Алиган. – Ты и так устроил достаточно представлений. Иди за мной.

– Но ты ведь накормишь меня, прежде чем ругать, правда?

Алиган пробормотал что-то похожее на «сокруши тебя Ангел, кретин», но кинул ему внушительный ломоть хлеба. Пожалеть о своей щедрости ему не пришлось – по крайней мере, Инкар прекратил жаловаться и надолго умолк.

Они шли близко к лесу, огибая селение по краю. В такое холодное утро жители не спешили выходить на улицу, и это было на руку Проклятым.

В какой-то момент, окинув взглядом пустынную главную дорогу, Алиган повел Инкара по ней. Быстрыми шагами они прошли почти через все селение и, наконец, приблизились к очень красивому и очень старому деревянному зданию.

– Зачем мы здесь? – спросил Инкар. – Непохоже, что здесь можно погреться.

– Мы здесь не за этим, – раздраженно откликнулся Алиган. – Подожди, сейчас все увидишь. И учти: я делаю это только из-за твоей хронической зависимости от издевательств над людьми.

– Спасибо, – польщено зарделся Инкар – вот уж небывалая похвала для Проклятого!

Они с Алиганом зашли в дом. Внутри оказалось очень просторно и холодно. Мебели не было совсем; это место казалось нежилым уже многие годы. Инкар хотел сказать об этом, но Алиган, ни слова не говоря, направился вглубь дома.

Инкар последовал за ним. Очень скоро он заметил какое-то сияние и ускорил шаг. Когда он поравнялся со своим наставником, у него вырвалось удивленное восклицание:

– Руна!

Да, это действительно была она. Золотистая фигурка была заботливо уложена на пьедестал, сделанный, как видно, специально для нее.

– Что это значит? – не понимал Инкар. – Алиган, ты тоже заслужил руну? Ну вот, а меня ругал!

Алиган, не церемонясь, треснул его по голове, и, когда сдавленное «ай!» стихло под сводами высокого потолка, заговорил:

– Слушай внимательно. Эта руна принадлежит Глефиду. Ее заслужил какой-то житель – едва ли сейчас кто вспомнит, какой именно. Так происходит время от времени. Эти люди, живущие здесь, слегка с приветом. Но при этом почти каждый поиск находят руну, – Проклятый хмыкнул.

– Бережно хранят ее в этом здании и просто купаются в сознании того, что у них есть что-то ангельское. Потом, правда, они исправно отдают ее тому, кто, по их мнению, заслуживает наибольшей чести.

– То есть они тут все шибко добрые? – уточнил Инкар.

– Раз постоянно руны находят.

– Доброта – понятие растяжимое, – сказал Алиган.

– Скоро ты сам увидишь, о чем я. Как тебе известно, мы, Проклятые, ненавидим и презираем доброту, однако порой… Порой наша ненависть, как это ни прискорбно признавать, оправдана. А это куда лучше неоправданной ненависти.

– Как так?

– Скоро увидишь, – мрачно повторил Алиган. – Я знаю, ты одержим идеей помочь маленькому Проклятому собрать все руны, и лишь потом обрушить на него страшный приговор. Мне нравится эта идея. Ты далеко продвинулся, однако пока из-за твоих действий пострадал лишь лорд Вирд.

– Я не зря оставил ему одну руну? За ним все-таки пришли Ангелы? – жадно сверкнул глазами Инкар.

– Эдель собственной персоной, – хмыкнул Алиган, и его подопечный издал ликующий клич. – Но это пока единственное, чем ты можешь гордиться. Тобой не слишком довольны, Инкар. Все идет медленно, слишком медленно, и выглядит так, будто ты сносишь страдания ради целей маленького Проклятого.

– Это не так! – в гневе воскликнул Инкар.

– Понимаю. Но понимаю потому, что слишком хорошо тебя знаю, – подчеркнул Алиган. – Остальные, видишь ли, своего мнения о твоих похождениях.

Инкар некоторое время молчал, закусив от обиды губу. Потом в сердцах пнул деревянный пьедестал с такой силой, что тот угрожающе закачался.

– Не могу же я свернуть на полдороге! Я столько всего сделал!

– Я знаю. И именно поэтому иду тебе навстречу и показываю эту руну, – Алиган указал на фигурку. – Тебе решать, как поворачивать ход событий. Можешь продолжать свои игры. Но! – угрожающе посмотрел он на Инкара. – Дело должно продвигаться быстрее. И жестче. Не давай неприятностям обходить маленького Проклятого, и поскорее приводи его в Тысячелетний лес.