<Любезные братья. Мы вс собравшіеся здсь христіане. Смло называю васъ такъ. Но если бы среди насъ были и63 Брамины и Буддисты и Конфуц[іанцы], я увренъ, что вс признали [бы] такое обращеніе наиболе приличнымъ въ виду той цли, которая собрала насъ.>

<Мы хотимъ противодйствовать величайшему злу, удручающему человчество, величайшему грху, войн, хотимъ противодйствовать тому преступленію убійства человка человкомъ, которое съ самой глубокой древности считалось необходимыми условіемъ жизни народовъ, участіе въ которомъ считалось <доблестью, добродтелью и> священной обязанностью, главные участники котораго считались <и считаются> величайшими людьми, героями и которое до сихъ поръ не только существуешь, но все больше и больше захватываетъ народы, раззоряетъ ихъ, губитъ ихъ жизнь и самымъ дйствительнымъ способомъ развращаетъ ихъ.>

Знаю я, что мн скажутъ многіе, даже и съ тхъ здсь засдающихъ, что безъ государства, т.-е. власти государственной, было бы еще гораздо больше зла во внутренней жизни народовъ, чмъ то, которое производятъ войны. Но такое возраженіе само по себ произвольно и несправедливо, такъ какъ зло, которое происходило бы среди людей при отсутствіи государства и государственной власти, мы не можемъ опредлить, и предположенія наши о томъ, что оно будетъ велико или мало, совершенно произвольны. Зло же, производимое войнами, какъ убійства, калченія миліоновъ, растрата богатствъ народовъ на приготовленіе къ убійствамъ и главное развращеніе людей, пріучаемыхъ и обучаемыхъ тому, что есть положеніе, при которомъ убійство допустимо, зло это очевидно и огромно.

Разсужденіе о томъ, что государственная власть, порождающая войны, такъ благотворна, что своей благотворностью выкупаетъ зло войнъ, такое же какъ разсужденіе о томъ, что зло пытокъ или смертныхъ казней выкупается той пользой, которую он приносятъ обществу, въ которомъ существуютъ. Исторія показываетъ намъ, что всегда были и не могутъ не быть всегда явленія въ жизни народовъ, которыя когда-то соотвтствовали сознанію народовъ, но которыя съ развитіемъ сознанія стали въ разрзъ съ разумомъ и главное съ нравственными требованіями народовъ. Такова и война, а если война, то и та основная причина, которая ее производитъ, государство съ его патріотизмомъ.

Такъ это естественно представляется намъ, но не это одно произносить ршающее слово въ дл войны и государства.

Допустимъ, что государство съ своимъ патріотизмомъ, войсками, затратой силъ народа, властью нкоторыхъ надъ всми, что все это необходимо и есть наименьшее зло. Допустимъ, что безъ государства не могутъ жить народы, допустимъ, что это такъ, но есть другое соображеніе, безповоротно ршающее дло, соображеніе, которое должно бы прежде всего приходить намъ людямъ христіанамъ, разсуждающимъ о войн. Соображеніе это то, что та вра. которую мы исповдуемъ, которую исповдуютъ съ особенной подчеркнутостью вс властвуюіщіе государственные люди, завдующіе войсками и готовящіеся къ войн, что вра эта, сущность которой есть не только признанiе закона не убій, т.-е. уваженія къ жизни всякаго человка, но прощеніе обидъ, любовь къ врагамъ, что вра эта, какъ бы ни извращали ее т, кто этимъ занимаются, не можетъ быть совмстима съ войной, приготовленіями къ ней, поощреніемъ людей къ убійству своихъ ближнихъ.

Если я ошибаюсь,64 укажите мн мою ошибку, но если справедливо то, что я говорю, думаю, чувствую всми силами души, то соединимтесь вс, чтобы сдлать то усиліе, которое никогда не пропадаетъ, если оно совершается только во имя добра и истины.

<А чтобы сдлать это усиліе мы должны здсь прямо составить <тотъ> манифестъ>. Воззваніе наше должно быть обращеніе ко всмъ людямъ, страдающимъ отъ этого зла, которое вс сознаютъ зломъ — какъ къ властвующимъ, такъ и къ подвластнымъ. Къ властвующимъ, главнымъ виновникамъ убійствъ, обращеніе можетъ быть троякое: то, которое теперь есть во Франціи къ М. de Paris65 и везд къ королевскимъ особамъ — восторженное поклоненіе, 2-е — такое же, какое есть везд и особенно въ Россіи, отвращеніе и презрніе и 3-е — братское человческое отношеніе, указа[нія], заблужденія и любовн[аго] убжденія. Къ подвластнымъ же можетъ быть только одно, разъясненіе грха всякаго участія>

Мы говоримъ и думаемъ, что войска, т.-е. убійства, необходимы, потому что есть государства, патріотизмъ, правительства. На дл же только потому что есть войска и возможность законнаго убійства, необходимы и государства и патріотизмъ и правительства.

Государство или христіанство, убійство или любовь?

Хотимъ мы или не хотимъ этого, дилемма эта, уже давно стоявшая передъ христіанскимъ человчествомъ, теперь съ особенной рзкостью стоитъ передъ нами и все настоятельне и настоятельне требуетъ того или иного разршенія.

Сражаются вдь правительства не сами собой: не Николай съ Вильгельмами и Эдуардами, а сражаются люди, разными сложенными, установившимися, древними преданіями и новыми внушеніями и обманами приведенные къ тому, чтобы противно исповдуемому ими закону любви къ древнему закону не убій становиться солдатами, т.-е. покорными орудіями убійства въ рукахъ своихъ повелителей. И мы, люди мыслящіе, <люди могущіе руководить общественнымъ мнніемъ, главное> люди, исповдующіе христіанскій законъ, имя возможность изъять это орудіе изъ рукъ66 сражающихся, не заботясь о томъ, какъ изъять это орудіе изъ рукъ ослпленныхъ своимъ положеніемъ правительствъ, хотимъ придумать такія мры, при которыхъ правительства, существующiя этими вооруженіями, отказались бы отъ того, что даетъ имъ жизнь, ршились бы на самоубійство. Разв не ясно, что правительства, пока будутъ правительствами, никогда не откажутся отъ вооруженія. И потому надо67 обращать наши слова не къ правительствамъ, а къ людямъ, какъ къ тмъ немногимъ, которые составляютъ правительства, показавъ имъ всю преступность ихъ дятельности, такъ и къ тмъ милліонамъ обманутымъ, которые губятъ не только свои тла, но и души, повинуясь правительствамъ. И для этого намъ надо не придумывать какія либо68 хитромудрыя соображенія о средствахъ уничтоженія войнъ, надо только не скрывать ту истину, которую знаютъ, признаютъ вс люди міра, не говорю ужъ христіанскаго, истину столь простую, что совстно повторять ее, истину о томъ, что никакому человку de gaiet'e de coeur,69 какъ говорятъ французы, не надо и нельзя убивать другого такого же какъ онъ, не сдлавшаго ему никакого вреда неизвстнаго ему человка только потому, что наряженные въ панталоны съ красными лампасами и въ глупой блестящей шапк велятъ ему длать это преступленіе противъ всхъ законовъ божескихъ и человческихъ. Вдь только представить себ, что къ человку70 прежде того, какъ онъ будетъ забранъ въ солдаты, придутъ люди и скажутъ ему поди убей вотъ этого незнакомаго теб человка. Едва ли найдется хоть одинъ человкъ изъ тысячи, который бы даже подъ самыми сильными угрозами согласился на такое дло. Но этого же самаго человка возьмутъ въ солдаты, однутъ въ дурацкое платье, промуштруютъ годъ, даже мсяцы и онъ бьетъ, ржетъ своихъ ближнихъ, не только не противясь, но гордясь этимъ.

Человкъ молодой, здоровый, умный, свободный ничмъ къ этому не принуждаемый, изъ всхъ честныхъ, чистыхъ предстоящихъ ему дятельностей избираешь военную и въ знакъ своей принадлежности къ этой профессіи одвается въ странную, пеструю одежду навшиваетъ себ черезъ плечо орудіе убійства и гордится этими знаками <своей профессіи> (въ род того, какъ если бы палачъ <въ вид украшенія> носилъ бы на себ небольшую вислицу въ знакъ своей дятельности и гордился бы этимъ). Вся жизнь такого человка проходитъ въ приготовленіяхъ къ убійству, въ обученіи убійству, въ самыхъ убійствахъ, и чмъ больше его участіе въ этихъ длахъ, тмъ онъ больше гордится <въ род того какъ во Франціи гордится М-r de Paris71 своей должностью> и тмъ выше онъ поднимается въ общественномъ мнніи. Такъ это теперь. Но сознай люди ту простую истину, которую они вс знаютъ, но которая такъ скрыта отъ нихъ, что они не ршаются высказать ее и слдовать ей, и тотчасъ же все измняется. Только признай люди то, чего нельзя не признать, что убійство всегда убійство и гадкое дло и что поэтому военное дло, все посвященное убійству, не можетъ не быть дурнымъ и позорнымъ и что поэтому лучше всякая самая тяжелая и грязная работа, чмъ дятельность, которая состоитъ только въ приготовленіи, поощреніи и распоряженіи убійствами.