Вотъ это письмо (прилагаю снимокъ одной страницы письма).

«Основа жизни человческой любовь», пишетъ крестьянинъ, «и любить человкъ долженъ всхъ безъ исключенія. Любовь можетъ соединить съ кмъ угодно, даже съ животными, вотъ эта-то любовь и есть Богъ. Безъ любви ничто не можетъ спасти человка, и потому не нужно молиться въ пустое пространство и стну, умолять нужно только каждому самого себя, о томъ чтобы быть не извергомъ, a человкомъ. И стараться надо каждому самому о хорошей жизни, а не нанимать судей и усмирителей. Каждый самъ себ будь судьею и усмирителемъ. Если будешь смиренъ, кротокъ и любовенъ, то соединишься съ кмъ угодно. Испытай каждый такъ длать, и увидишь иной міръ и другой свтъ и достигнешь великаго блага, такого, что прежняя жизнь покажется дикимъ зврствомъ. Не надо справляться у другихъ, а самимъ надо разбирать, что хорошо и что дурно. Надо не длать другимъ чего себ не хочешь. Какъ въ гостяхъ люди сидятъ за однимъ столомъ и вс одно и то же дятъ и вс сыты бываютъ, такъ и на свт жить надо, вс одной землей, однимъ свтомъ пользуемся и потому вс вмст должны и трудиться и кормиться, потому что все ничье и мы вс въ этомъ мір временные гости. Ничего не надо ограничивать, надо только свою гордость ограничить и замнить ее любовью. А любовь уничтожитъ всякую злобу. А мы теперь вс только жалуемся другъ на друга и осуждаемъ, а сами можетъ быть хуже тхъ, кого осуждаемъ. И вс теперь какъ низшіе, такъ и высшіе ненавидятъ такъ, что даже готовы убивать другъ друга. Низшіе думаютъ этимъ убійствомъ обогатить себя, a высшіе усмирить народъ. И это заблужденіе, обогатиться можно только справедливостью, а усмирить людей можно только любовнымъ увщаніемъ, поддержкою, а не убійствомъ. Кром того люди такъ заблудились, что думаютъ, что другіе народы, нмцы, французы, китайцы, враги и что можно воевать съ ними. Надо людямъ подняться на духовную жизнь и забыть о тл и понять то, что духъ во всхъ одинъ. Поняли бы это люди, вс бы любили другъ друга, не было бы межъ ними зла и исполнились бы слова Иисуса, что Царство Божіе на земл внутри васъ, внутри людей».

Такъ думаетъ и пишетъ безграмотный крестьянинъ, ничего не зная ни о Мах, Авенаріус и Луначарскомъ, но даже и о русской орфографіи. Носительница судебъ русскаго народа уврена въ своемъ призваніи (стр. 59) проведенія въ толщу стомилліоннаго народа своихъ инсценированныхъ провокаций, изолирующихъ процессовъ абстракціи и еще какой-то философіи, которая есть органъ сверхъиндивидуальный и соборный, осуществляемый лишь на почв традиціи универсальной и національной, или какой-то мистической церкви, въ которой должна принять участіе интеллигенція и тоже, вероятно, провести и ее въ толщу стомилліоннаго невжественнаго народа.

Развратить народъ? Да, это она можетъ, могутъ т люди, которые называютъ себя интеллигенціей. Это они и длали и длаютъ, къ счастью, благодаря духовной сил русскаго народа, не такъ успшно, какъ они желали бы этого, но просвтить они уже никакъ не могутъ. Ни на чемъ такъ не видно безсиліе этихъ людей, запутавшихся въ своихъ неясныхъ понятіяхъ, выражаемыхъ еще боле неясными словами, какъ то, что хорошіе, умные люди, придя къ самой несомннной, разумной и нужной въ наше время истин о томъ, что истинная жизнь совершается въ душахъ людей, а не во вншнемъ устройств, эти люди ничего не могутъ сказать о томъ, въ чемъ же должна состоять эта внутренняя жизнь души, а если и говорятъ объ этомъ, то говорятъ самый жалкій и пустой вздоръ. И эти то люди хотятъ просвтить народъ, считаютъ себя не исполнившими призвания, если не научатъ народъ той пустой, напыщенной и громоздкой болтовн, которая называется у нихъ наукой и просвщеніемъ. Только поймите, кто вы, и кто тотъ народъ, который вы, жаля его, хотите не лишать своего просвщенія. Поймите это, и вамъ ясно станетъ, что не просвщать надо вамъ народъ, а учиться у него тому главному длу, которое вы совсмъ не умете длать и безъ котораго не можетъ быть никакой разумной дятельности мысли и которое онъ, въ своихъ лучшихъ представителяхъ, всегда умлъ и уметъ длать: правдиво ставить себ основные, существенные вопросы о жизни и просто, прямо и искренно отвчать на нихъ.

Да, какъ ни непріятно человку, зашедшему далеко по ложной дорог, не только остановиться, но пойти сначала назадъ, а потомъ по настоящей дорог, но если онъ не хочетъ наврное погибнуть, онъ долженъ сдлать это. То же самое и съ нами, съ нашей ученостью, утонченностью и безконечными разногласящими теоріями о томъ, какъ устроить родъ человческій. Убждаетъ меня въ этомъ въ особенности то, что съ каждымъ днемъ я вижу все большую и большую запутанность и извращенность и чувства и мысли людей такъ называемаго образованнаго мира какъ у насъ, такъ и во всей Европ и Америк и рядомъ съ этимъ съ каждымъ днемъ вижу все большее и большее пробужденіе народа, въ особенности русскаго, къ сознанію своей божественной духовной природы и къ вытекающему изъ этого сознанію совсмъ иного, чмъ прежнее, отношенія къ своей жизни. Надо же, наконецъ, признать то, [что] мы, такъ называемые образованные классы, не только у насъ въ Россіи, но во всемъ христіанскомъ мір, надо признать, наконецъ, то, что мы запутались, заблудились, идемъ по ложной дорог, и постараться выбраться на настоящую. А для того, чтобы это было возможно, намъ нужно прежде всего признать ненужнымъ, пустымъ и вреднымъ тотъ сложный кодексъ ненужныхъ знаній, которымъ мы такъ гордились, называя это наукой, и попытаться думать своей головой, и не о томъ, что взбредетъ въ голову празднымъ людямъ, заучивая эти бредни или споря противъ нихъ, а о томъ, что дйствительно нужно людямъ для разумной доброй жизни.

A сдлаемъ мы это, и мы сойдемся въ постановк вопросовъ и отвтахъ на нихъ не съ Дарвинами, Геккелями, Марксами, Авенаріусами, а со всми величайшими религіозиыми мыслителями всхъ временъ и народовъ.

9 мая 1909.

26 февраля 1909 г.

Въ первый разъ ясно понялъ, что такое государство. А какъ, кажется, просто и легко было бы понять это.

Не боясь быть смшнымъ, признаюсь о томъ повод, который раскрылъ мн все дло. Я возвращался нынче утромъ съ прогулки, меня догналъ дущій на саняхъ живущій у насъ стражникъ. Я усталъ, прислъ къ нему, и мы разговорились. Я спросилъ, зачмъ онъ служитъ въ своей гадкой должности. Онъ очень просто сказалъ мн, что чувствуетъ и знаетъ, что должность скверная, да гд же онъ получить т 35 рублей въ мсяцъ, которые онъ получаетъ.

И вдругъ мн все стало ясно. Вдь все въ этомъ. Все это великое устройство государства основано только на томъ, что стражникъ получаетъ 35 рублей, тогда какъ не будь онъ стражникомъ, цна ему 8.

И я въ первый разъ ясно понялъ все дло. А какъ, кажется, просто и легко было бы понять. Не говорю о тхъ поразительныхъ глупостяхъ, которыя съ важнымъ видомъ пишутся въ философіи государственнаго права съ именами всхъ философовъ, внушающими уваженіе къ этому гнусному обману и поразительной глупости, въ сущности дло вдь только въ слдующемъ.

Люди вооруженные, грубые, жестокіе, грабятъ трудолюбивыхъ, безобидныхъ осдлыхъ людей. Иногда грабятъ набгами — ограбятъ и уйдутъ — иногда поселяются среди трудящихся и устраиваютъ постоянный грабежъ, т.-е. отнимаютъ часть ихъ труда и пользуются имъ, ограждая себя оружіемъ. Для боле широкаго распространенiя своего грабежа и упроченія его, они угрозами, а главное подкупомъ, а то и тмъ и другимъ вмст, изъ ограбляемыхъ подбираютъ себ помощниковъ въ ограбленіи.

На этомъ, только на одномъ этомъ основано все государственное устройство, различныя отечества, включающія въ себя народы одной или разныхъ породъ; на этомъ основаны всевозможныя государственный учреждения: разные сенаты, совты, парламенты, императоры, короли.

Казалось, какъ легко бы понять. Такъ это очевидно, что, разъясняя сущность его, совстно говорить объ этомъ обман, какъ о чемъ-то новомъ, никому не извстномъ: такъ оно бьетъ въ глаза своей очевидностью. И удивительное дло: я, думая о предметахъ, связанныхъ съ государствомъ, сознавая всю его губительность, до 80-ти лтъ не могъ вполн понять, въ чемъ это простое и ясное дло, и только, смшно сказать, нынче мн ото открылось какъ что-то новое вслдствіе словъ стражника.

Вдь все, что длается въ этомъ признаваемомъ столь возвышеннымъ и торжественномъ учрежденіи, называемомъ государствомъ, все это длается только во имя тхъ мотивовъ, во имя которыхъ служитъ стражникъ, и вдь вс эти цари, министры, архіереи, генералы длаютъ то же самое, что длаетъ стражникъ. Разница только въ томъ и въ пользу стражника та, что стражникъ, лишившись своей должности, всетаки заработаете хотя бы 8 рублей въ мсяцъ, цари же, митрополиты, сенаторы, выйдя изъ своихъ должностей, не съумютъ заработать даже на хлбъ. Другая разница и огромная и тоже въ пользу стражника та, что онъ, бдняга, наивно говорилъ мн, что знаетъ, что служа въ этой должности поступаетъ дурно, но что же длать Министры же и разные генералы, митрополиты, поступая дурно, только и длая, что дурное, стараются уврить себя, что они поступаютъ не только не дурно, но совершаютъ великія дла.