Так вот, в беседах ни о чем, добрались до десерта, а разговор по существу все не начинался. Но Саша решила дождаться того момента, когда заговорят хозяева вечера. Наконец Самсонову надоели все эти игры, и он сказал:

– Я хотел бы поговорить с тобой.

– Не трудно догадаться, что какой-то повод для нашей встречи есть, – не без иронии заметила Саша.

– Почему ты всегда говоришь с какой-то подколкой, – начал было заводиться Микис, но, столкнувшись взглядом с Мариной, осекся. – Мы должны были встретиться в любом случае. Я просто обязан поблагодарить вас с Мариной за книгу, за доброе отношение. Кроме того, у меня возникло несколько новых тем, я хотел бы продолжить совместную работу: сделать сборник рассказов, но и это не главное. Дело в том, что три дня назад произошел трагический случай: убили мою давнюю, близкую знакомую Лену Макееву. По какому-то дикому стечению обстоятельств незадолго до смерти она приезжала ко мне выяснять отношения. Об этом известно милиции, и теперь я едва ли не главный подозреваемый. Естественно, все выяснится, – у меня очевидное алиби. Но это дело вызывает довольно пристальное внимание, им могут заинтересоваться журналисты, начнут копать, выспрашивать о моих отношениях с этой женщиной, которые я уже много лет не поддерживал. Они сейчас уже почему-то допрашивают моих знакомых. Вот Мариночке звонили…

– Я знаю об этом. Мне тоже звонили. Нашли мой номер телефона у Лены. Она разыскала меня через издательство, хотела встретиться, – спокойно сказала Саша.

– И? – осторожно спросил Самсонов.

– Мы встретились, – в тон ему продолжила Саша, не собираясь развивать эту тему.

«Ну что за стерва?! – внутренне взбесился Самсонов. – Все из нее клещами тянуть надо. Какой я дурак, что связался с ней.

Ну кто мог подумать, что какая-то журналистка так себя будет вести? Никто себе такого не позволял. Денег нет, квартиры нет, даже прописки московской нет, ничего из себя не представляет, а еще выкаблучивается. Типичная неудачница, а гонора…»

– Да, она и ко мне приходила, правда, я не поняла, чего она хотела. Помимо твоего адреса, конечно. Она довольно странная женщина, вам так не показалось? – заговорила Марина, стремясь придать беседе дружеский тон.

– Да, странная, вернее, задерганная какая-то и нервная, – поддержала ее Саша.

– А к тебе-то она зачем приходила? – стараясь говорить как можно безразличнее, спросил Самсонов.

– Не поверите, книгу захотела написать. Советовалась по этому поводу, а буквально на днях оставила для меня в издательстве свои записи. Я, правда, еще не читала. От руки написано, трудно разобрать, – ответила Саша, как бы абсолютно не придавая значения информации, которую излагала.

– Вот уж не знал, что она еще и писательница, – желчно заметил Микис.

– Ну-у, талантливые люди талантливы во всем. Почему ты, художник, смог написать книгу, а она, художница, не сможет? – с ангельским видом спросила Саша.

– А что, она уже прямо-таки книгу принесла? – вмешалась Марина.

– Да не знаю, еще не читала. Все не удавалось забрать в издательстве. Не могла же я предположить, что дело примет такой оборот. Насколько я понимаю, в планы Елены тоже не входило погибать. Она так по-боевому была настроена, – рассуждала Саша.

– Что-то против меня задумала? – не выдержал Микис.

– Самсонов, успокойся. Ты знаешь, и все вокруг знают, что любой скандал вокруг твоего имени тебе только на руку. Время сейчас такое. Впрочем, оно всегда таким было. Не важно, что говорят, лишь бы говорили. А Лена была совсем неглупой женщиной и прекрасно понимала, что любой ее выпад против тебя обернется против нее же. На любые ее откровения ты бы заявил, что она сумасшедшая, что тебе все вокруг завидуют и стараются опорочить в глазах общественности. А все потому, что сами из себя ничего не представляют. Может, она и чувствовала себя такой неуверенной, поскольку понимала свое бессилие против этой отлаженной системы, не нами придуманной. Полжизни ты работаешь на имя, остальную половину – имя работает на тебя, – успокоила его Саша.

– Ты не можешь упустить случая, чтобы как-то не ущемить мое самолюбие, – с раздражением заметил Самсонов.

– И чем же я его ущемила? – с невинным видом спросила Саша.

– Тем, что на каждом углу распространяешься, что, дескать, не сам пишу свои картины, – сорвался Микис. – Да я миллион долларов готов отдать тому, кто это докажет. Талант придумать нельзя, что бы там ни утверждали. Откуда это пошло? Ирка-секретарша наболтала? Давно должен был ее уволить и уволю! За нарушение договора, по которому она не имела права выносить за порог дома сведения, которыми невольно начинает обладать. Ну есть у меня один убогий карикатурист, так я его от голодной смерти спасаю, покупая его работы, а он мне еще завидует и всякие грязные сплетни распускает. Вы все такие.

– Конечно, все мы, убогие, вот такие завистливые, просто ужас. И как ты, бедняжка, в таком окружении живешь? Только вот ведь незадача, именно благодаря нам, убогим, ведь и живешь, – невозмутимо сказала Саша.

– Что? Чем докажешь? – буквально прошипел Микис.

– Успокойся, не буду я ничего доказывать. Не нужен мне твой миллион, тем более ты его все равно не отдашь. Считаешь себя великим – считай дальше. Продолжай писать по 600 картин в год. Это ж просто супергениальность! А работоспособность? Аж по две картины в день, при том, что ты работаешь только ночью, два-три часа не больше. Лично мне и безо всяких доказательств понятно, что ты легко можешь присвоить себе плод чужого труда. Ты один, а работы твои совсем другие. Пишешь пейзажи, никогда не бывая за городом? А твои ранние работы? Одна оказалась уж прям совсем ранней. Аж ХVIII век! Ну чего ни бывает… Ты же гениальный художник. Вот и написал в прошлой жизни. Загодя подготовился к встрече с самой желанной для тебя женщиной – Славой. Короче, мне понятна цель нашей встречи: в беседе с ментами я не должна распространяться именно об этих своих соображениях, чтобы за них не зацепились, как за мотив, и не трепали по этому поводу твое имя в газетах. Понятно, что это может отпугнуть клиентов и заказчиков. В общем, бороться за вселенскую справедливость я не собираюсь, сражаться с ветряными мельницами тоже. Думаю, что и без меня вся эта история подходит к концу. Учти, слава, которую ты всегда так жаждал, – самая неверная женщина. Именно своей неверностью она и отомстит тебе за покореженную судьбу Лены Макеевой. Впрочем, не буду больше создавать напряжение и удалюсь, вечер еще может быть томным. Я все поняла, и со мной у вас проблем не будет.

Весь свой монолог Саша произнесла тихим, спокойным, слегка безразличным тоном, как бы невзначай. Высказавшись, она неспешно встала из-за стола и направилась к выходу.

Марина несколько смущенно улыбнулась ей в знак прощания, а Микис молча проводил ее взглядом. Чтобы сгладить очередную неприятность, высказанную Сашей, Марина постаралась, как можно мягче, вновь начать разговор:

– Думаю, теперь не надо беспокоиться. Не зря встретились, все выяснили.

– Да уж, выяснили, – угрюмо подтвердил Микис, досадуя на то, что этот разговор произошел в присутствии Марины. Какие бы сомнения у нее ни были, но то были лишь сомнения. Когда же они подтверждаются, и весьма убедительно, то с одной, то с другой стороны, в конце концов может развеять любой мираж.