Шрифт:
— Ум-м, — уважительно промычал другой.
И здесь президента не замечали, и здесь он был чужой. Даже в секции полового воспитания, где Гречаный задержался у остекленной перегородки, на него не обратили внимания. Юнец лет пятнадцати втолковывал что-то полетке, жестикулируя руками, и она послушно выполняла позы.
«Хоть не голые», — вздохнул Гречаный, хотя прозрачное трико ничего не скрывало, но заниматься прилюдно сексом запрещал закон.
— Чухня, — не удостоил похвалы один охранник учителя. — Индийская школа, ничего интересного.
И здесь его знаний не хватает…
В следующей галерее его заинтересовали молодые люди в тогах, лицом к лицу попарно.
— А это что? — спросил он, остановившись.
— Центр ораторского искусства и дикции, — пояснил охранник. — Правнучка безнадеги Горбачева предложила, а Владимир Андреевич учредил, — хмыкнули оба.
— Кто? — не понял Гречаный.
— Цыглеев, — удивленно повторил охранник. — Владимир Андреевич. А Горбачев — губошлеп такой был в прошлом веке.
— Жена, говорят, его сковородкой по губам била, — охотно подключился другой, — когда он неправильно ударения ставил.
— Ладно, посмотрим, как эти шлепают губами, — произнес Гречаный и подошел к ближайшей паре.
— Чего тебе, дед? — отвлекся один из ораторов с острым длинным носом. — Пахлявку ищешь? Так топай в малый ГУМ, там клевый выбор.
— Какую пахлявку? Я президент, — оскорбился Гречаный.
Оратор с минуту созерцал его беспристрастно, потом сказал партнеру:
— Продолжим.
«Так тебе и надо, — попенял себе Гречаный. — Корми, пои и под ноги не суйся».
— Куда еще хотите? — приблизились охранники.
— Пошли в оранжерею. Там хоть понятно, — сказал президент. — А что такое пахлявка?
Охранники прыснули. Один из них ответил:
— Извините, Семен Артемович, но вы так быстро ботать учитесь. Пахлявка — это когда люди старшего возраста девочек снимают.
— Я им поснимаю! — разозлился президент. — Ну и заведеньице!
В оранжерее их встретила вежливо юная особа в юбочке клеш.
— Прошу вас, Семен Артемович, — сделала она книксен, приподнимая и без того коротенький подол. — Я вас узнала. Вас по телевизору показывали. Вы что-то там изобрели в космосе. Вы Гречанский.
— Изобрел, изобрел, — снисходительно усмехнулся Гречаный. — А мамзель что изобрела?
— Пойдемте покажу, — гордо ответила она и повела между стеллажей с бушующей зеленью.
Гречаному стало веселее. Он подмигнул охранникам с усмешкой.
— Вот, смотрите, — остановилась юннатка у крайнего стеллажа. — Это принципиус бесталанус. Он получился от скрещивания томата с парниковыми огурцами. Вам нравится?
Гречаный оглядел растение с мясистыми листьями и спросил:
— А как на вкус?
— Плодов еще нет. Думаю, со следующим отбором появятся. Но листья и стебли уже можно употреблять в пищу, — пояснила она.
— Употребляете? — не скрывая иронии, спросил Гречаный.
— На фиг? — не смутилась она. — Это экспортный продукт. Дешево и практично, аборигены подчистую сметут в обмен на минералы.
Охранники, укрывшись за стеллажами, потешались откровенно. Повеселел и президент.
— Давай-давай, — погладил он по головке юннатку. — Знатный из тебя таланус выйдет. Экспортный!
Юннатка зарделась от похвалы, подолом прикрыв личико, к общему веселью. Гречаный поспешил вон.
— Все! — сказал он охранникам. — Насмотрелся, нанюхался, опыта огреб на всю оставшуюся жизнь. Пошли…
На следующее утро Гречаный выехал в загородную резиденцию и первым делом велел соорудить обычный парник.
— Никак беспринципиус таланус собираетесь выводить? — весело спросил охранник, с которым Гречаный обозревал молодежный центр.
— Обычную капусту, — кратко изрек Гречаный. — Дедовским методом.
Посещение центра напомнило ему фильм о «Титанике», его первый и последний рейс. Лайнер тонет с ужасной раной в борту, а в ярко освещенных салонах играет веселая музыка, танцуют беспечно пассажиры, не замечая крена.
Пассажиры?
Вот именно.
2 — 9
Как неожиданно немочь накатила на Оками, так удивительным образом и исчезла.
В день прихода на зеленую поляну они экономно распределили обязанности, чтобы заночевать в тепле и сухости: Кронид отправился поймать рыбы на ужин, Оками расчищал землянку под ночлег. Развели костер, перекусили наскоро и вместе взялись за убежище. Внутри находилась печурка, к ней пробивались они с энтузиазмом. В очередной раз вынося землю и всяческий хлам, Оками почувствовал недомогание. Мышцы тела набухли в одночасье, неимоверных усилий стоило двинуть рукой, ногой, и что там конечности — ворочать языком было мучительно, веки глаз поднять невмоготу.