Да, романтический гений узнал страшную истину, узнал всю цену грязного, бесстыдного, коварного кокетства, но отнюдь не отвернулся от своей безмерно переменчивой избранницы. Просто он стал отныне не любовником, а вечным другом Каролины Собаньской, презрев то, что блистательная польская аристократка пошла на службу в презренные царские агенты.

Или Каролина каким-то непостижимым образом смогла убедить Мицкевича, что она втайне – за польскую независимость, и с Виттом связалась лишь для того, чтобы помогать полякам? Неужели она всё же обманула поэта. хоть он и утверждал в «Крымских сонетах», что прозрел на её счёт?

Задавая все эти довольно неожиданные как будто вопросы, вот что я имею в виду.

В 1836-м году Мицкевич написал на французском драму «Les conf'ed'er'es de Bar» («Барские конфедераты»). Сохранилось, увы, только два акта, но и они позволяют судить о достаточно многом, и, в частности, об истинном отношении поэта к Собаньской, уже через 11 лет после их разрыва и даже после разрыва её с Виттом.

Героиня драмы – графиня Каролина, являющаяся любовницей русского генерал-губернатора, врага поляков, уже успевшего разоблачить нескольких польских конфедератов.

Графиня презирает своего любовника, этого «подлого шпиона», и внутренне предана страждущей, насилуемой своей родине. Она использует своё исключительное положение при генерал-губернаторе, своё влияние на него, чтобы вызволять из тюрем польских повстанцев, однако общее мнение несправедливо считает её изменницей из-за открытой связи Каролины с генерал-губернатором.

Несомненно, общая канва драмы отражает отношения Каролины Собаньской и генерала Витта, назначенного после разгрома польского восстания варшавским военным генерал-губернатором, но только в интерпретации как бы самой Каролины, будучи сделанной её глазами. Сразу становится понятно, что Собаньская рассказывала поэту о себе, как мотивировала и объясняла свои собственные поступки, свою многолетнюю любовную связь с Виттом.

Да, есть в драме и некий юноша – олицетворение борьбы за независимость Польши, юноша, которого соединяют с графиней общие воспоминания. И юноша этот, понятное дело, как бы сам автор.

Это всего лишь грубая схема, но и она, думается, потрясает воображение.

То, что поэт в идиллическом духе описал свои отношения с Собаньской, не суть важно, хотя и весьма показательно. А важно то, что в ходе ознакомления с французской драмой Мицкевича неизбежно возникают достаточно непростые вопросы. Вот хотя бы некоторые из них.

Неужели Мицкевич поверил провокаторской легенде, которую придумала Собаньская на пару с Виттом? Неужели великий поэт всё-таки был обманут, и в этом как раз всё дело?

Неужели он согласился закрыть глаза на измены Каролины из-за того, что она уверила его в своём польском патриотизме, и обещала, что будет пользоваться исключительным личным расположением Витта, чтобы помогать подпольщикам?

Неужели этот совершенно грандиозный поэт, посвятивший Собаньской столь пронзительные сонеты, оказался вместе с тем столь потрясающе наивен? Выходит, что так. На все эти необычные вопросы приходится ответить утвердительно.

Когда Каролина поведала Мицкевичу, что связалась с Виттом только для высокой цели возрождения великой Польши, то он вдруг принял это беспардонное враньё за чистую монету. Драма «Барские конфедераты», как мне кажется, является тому самым полным подтверждением. В этом смысле она является поразительнейшим историко-психологическим документом.

Без всякого сомнения, генерал Витт сильно веселился и нахвалил свою Каролину, узнав, что такая простая наживка безотказно сработала, и золотая рыбка быстро и решительно клюнула на неё: Адам в очередной раз поверил Каролине.

Бедный Мицкевич! Он оказался в плену у подлецов, отъявленных негодяев. Они его даже не обманули его, а самым настоящим образом бесстыдно обдурили – да, именно так. И поэт не просто поверил, а даже ещё публично вознамерился поведать версию Каролины Собаньской, дабы обелить, наконец, её репутацию, основательно, справедливо и давно уже подмоченную.

Собаньская дерзко и нагло перехитрила Мицкевича, но, как видно, ей и этого показалось мало. Она решила способствовать тому, чтобы её поклонник закрепил её явную ложь, сфабрикованные факты и надуманные интерпретации в своём кристальном слове. Каролина вдохновила его на создание пьесы из польской истории, в которой была сказана «правда» об отношениях её с Виттом и Мицкевичем.

Подручная Витта решила обмануть и саму Историю, но это ей уже не удалось. Драма «Барские конфедераты» так и не появилась никогда на французской сцене.

Влияние Каролины распространялось на Мицкевича, но Историю – даму строгую и не знающую снисхождения – она охмурить так и не смогла, даже при посредстве своего гениального кавалера.

К тому же, надо сказать, женщины всегда чрезвычайно плохо реагировали на Собаньскую – нервно, недоброжелательно, с завистью, и, пожалуй, ещё и со страхом: уж слишком та была напориста, коварна и чарующе соблазнительна. Так что История тут вовсе не была исключением, скорее даже наоборот, когда плохо отреагировала на Собаньскую. А вот Мицкевича Каролина обольстила по полной программе, и, видимо, навсегда, даже после того, как перестала быть его возлюбленной.