«До тех пор пока ты не готов назвать тебя и меня „мы“, не смей ничего от меня требовать. Потому что в одном ты прав. Я сейчас смотрю на тебя и думаю, что я действительно заслуживаю лучшего».

За нее говорили обида и боль, гормоны и досада, и слова ее, хотела она того или нет, подтвердили все то худшее, что он о себе думает. Эрин провела рукой по глазам.

– Ты обычная женщина, Эрин. Людям свойственно ошибаться, и не надо себя казнить.

Эрин вымучила улыбку – ради матери.

– Мама, ты у меня самая лучшая, ты знаешь?

– И ты, моя сладкая. И этот твой мужчина тоже.

Эрин согласно кивнула. Она тоже это знала. Сейчас знала.

– Жаль только, что он сам в это не верит.

Элла похлопала дочь по плечу.

– Если кто-то и может раскрыть ему глаза, так это ты.

Эрин покачала головой. В отличие от матери она не слишком сильно верила в себя. Конечно, видишь куда яснее, если разум не замутнен чувствами. Чувством к нему.

Но доводы рассудка отчего-то уходят на второй план в общении с этим упрямым, но горячим парнем, которого она так отчаянно стремилась заполучить.

Коул лежал, уставившись в потолок, размышляя о том, какими причудливыми тропами его жизнь, уединенная жизнь внедренного агента, ограниченная четкими рамками выполняемого задания, привела его в этот чертов тупик. Впрочем, это уже не важно. Одно он знал наверняка: блужданию в потемках пришел конец. Пора ставить жирную точку, и он сделает это прямо сейчас.

То, что в запальчивости наговорила Эрин, лишь утвердило его в том, о чем он знал с самого начала. Она не была создана ни для такой жизни, ни для такого романа. Все это время он внушал ей ложные надежды. Зачем? Чтобы отобрать у нее последнюю надежду, когда он уйдет? Хватит.

«Я сейчас смотрю на тебя и думаю, что действительно заслуживаю лучшего».

И он сделает все, чтобы она получила то, чего достойна. Он поможет ей благополучно или относительно благополучно выбраться из этой неприятной истории с преследующей ее психопаткой, стараясь максимально щадить ее чувства и гордость, а затем исчезнет из ее жизни. Он поступит так, как должен был бы поступить с самого начала.

Зазвонил телефон, прервав его невеселые мысли.

– Сандерс, – ответил Коул, радуясь тому, что хоть кто-нибудь, не важно кто, прекратил его мрачные раздумья.

– Это Рокфорд.

– Что у вас есть для меня? – спросил Коул. Скорей бы кончился для Эрин этот кошмар.

– Когда ты вернешься к работе? – спросил человек на том конце линии.

Коулу было не до игр.

– Никогда, если не получу ответы на некоторые свои вопросы.

Рокфорд выругался.

Коул закинул свободную руку за голову.

– Я не шучу.

– Не могу поверить, что ты грозишься пожертвовать всем ради какой-то «дырки».

Коул стиснул зубы.

– Еще раз заговоришь о ней в таком тоне, и я найду, кому предложить свои услуги вместо тебя.

Начальник Коула устало чертыхнулся.

– Ага, значит, она не просто мать твоего ребенка. – Еще одна рулада ругани. – И я все равно тебя потеряю.

– Нет, не потеряете. Дайте мне то, что я прошу, и, глазом не успеете моргнуть, как я снова приступлю к работе.

На том конце раздался шелест бумаги.

– Виктория Марони после дачи показаний отказалась выполнять условия, предусмотренные программой защиты свидетелей, и о ее теперешнем местонахождении ничего не известно.

Коул рывком сел. Но ему не снесло крышу, как можно было бы ожидать. Напротив, он внутренне весь собрался, мысли обрели удивительную ясность. Так всегда бывало с ним, когда, работая агентом под прикрытием, он чуял близость развязки.

– Значит, федералы ее еще не отследили?

– Зачем им это? Она сделала свою работу, выступила против того, кого надо, и парня осудили. Кто она такая, чтобы на нее тратить силы и деньги? Отработанный материал, и все. Она теперь – не их проблема.

Зато она стала проблемой Коула, и у него появилось доказательство, что Виктория не находится под колпаком, как другие свидетели из программы по их защите.

Коул провел ладонью по волосам. Эта безумная женщина могла быть где угодно, включая Серендипити. Но как, черт возьми, ей бы удалось остаться незамеченной в этом маленьком городке? Как она смогла не привлечь к себе ничьего внимания? Ответ только один – если она жила в другом месте, а в Серендипити приезжала только «на дело» и тут же возвращалась обратно.

– Ты все еще там? – спросил Рокфорд.

– Мне надо кое-что проверить. Буду на связи.

– Эй, я добыл для тебя информацию. Ты должен мне…

– Потом поговорим, – сказал Коул и завершил вызов. Он тут же набрал Майка.

– Распечатай фотографии Виктории Марони и покажи их Джону Брассу. Проверь, та ли она брюнетка, которая его наняла. – Коул уже понял, что именно Виктория стояла за всей этой историей, но теперь появилась возможность выстроить против нее полноценное обвинение.