– Если еще что-нибудь понадобится, буду рад помочь, – по-взрослому сказал Ник, прощаясь. – Мне понравилось.

Астра помахала ему вслед.

– Хорошие они у тебя, – повернулась она к Матвею.

– Ага! Когда спят зубами к стенке.

В другой раз Астра прочитала бы ему лекцию о любви к ближним, но сейчас она ни о чем не могла думать, кроме зеленой «Нивы».

– Это машина Шестопалова. Я видела, как он ее мыл. И номера его. Я вспомнила. Надо ехать в Луговое.

– А к Лианозову? – дразнил ее Матвей. – Уйдет, злодей!

– Не могу же я разорваться? Сначала Шестопалов, потом видно будет.

– И что мы ему скажем?

Это «мы» обрадовало Астру. Значит, ей не придется трястись в электричках и автобусах, Матвей ее отвезет. Его «Пассат», только что из мойки, блестел, как вороново крыло.

– По дороге придумаю, – пообещала она, устраиваясь на заднем сиденье. – Гони, ямщик!

– Где это Луговое… – уныло пробормотал Матвей. – Небось дыра дырой. А ты чего сзади села?

– Спать буду…

Астра и правда задремала. Первую половину ночи она провела у зеркала, вторую – в полусне. Все гадала: где клинок? Где Неверов? Мысли приходили бредовые.

У Астры устали глаза и затекла спина, а золотистая амальгама, как заезженная пластинка, показывала одно и то же. Летний сад, Психея склонилась над Амуром, только вместо масляного светильника в руке у нее – кинжал. Охота на кабана… туман… молодой мужчина преследует зверя, оба скрываются в белесой мгле… огромная мохнатая бабочка-бражник летит, тяжело взмахивая крыльями… и вот это уже не бабочка, а кольцо «Мертвая голова»… кто-то стаскивает его с безымянного пальца неподвижного человека… этот человек мертв…

– А-ах! – вскрикивает Астра и… поднимает голову.

Оказывается, она уснула перед зеркалом. Из овальной бронзовой рамы на нее смотрит дама в черном атласе и кружевах. Лицо дамы размыто…

Астра закрывает глаза и снова видит убитого человека, теперь он сидит за деревянным столом, а под лопаткой у него торчит нож. Где-то звонят колокола… из храма доносятся стройные голоса певчих… в монастырской келье беззвучно плачет юная девушка в бесформенном темном одеянии… за стенами монастыря ее ждет жених… над болотами встает белая, как серебряный рубль, луна…

Астра понимает – сейчас случится что-то страшное, жуткое, но ничего не может сделать. Маленький высохший человечек протягивает к ней ручки, шепчет:

– Идем отсюда, идем…

– Это ты, Альраун? – с облегчением узнает она мандрагорового божка. – Как ты нашел меня?

– Я всегда рядом…

– Не мешай мне. Я хочу досмотреть…

Двое пробираются по болоту… монашенка в длинной одежде и молодой красавец… над трясиной курится лунная дымка, молочно-голубая, как кожа девушки…

– Идем отсюда! – пищит человечек-корешок. – Тебе не нужно этого видеть!

Астра отмахивается.

Монашенка оступается… и проваливается в затянутый ряской жадный зев трясины… топь плотоядно чавкает, засасывая трепещущее в животном ужасе тело. Молодой человек в безнадежной попытке помочь хватает девушку за руку… еще один всплеск, и два тела сплетаются в смертельном объятии… трясина взволнованно колышется, поглощая добычу… несколько пузырей с утробным бульканьем поднимаются на поверхность…

– Дай руку… – откуда-то издалека пищит Альраун. – Пора уходить…

Астра не может оторвать ног от земли… она опускает глаза… к ее коленям подбирается черная торфяная жижа… Мандрагоровый человечек хватает ее за волосы и тянет вверх… вверх… кожа ее головы, кажется, отделяется от черепа… Как же больно! Как больно! А-аа-ааа! А-аа!

– Тебе снится кошмар? – спрашивает мужской голос у самого ее уха.

Астра хочет оторвать его руки от своих волос.

– Отпусти, больно…

– Да что с тобой?

Над ней склонился Матвей. Он неодобрительно качает головой.

– Ты так кричала. По-моему, зеркало вредно влияет на тебя. Ты уснула сидя…

– А-а? Что… где я?

Астра так сжала сухой корешок, завернутый в красную тряпицу, что пальцы свело судорогой.

– Просыпайся, приехали! – снова произнес у ее уха тот же голос. – Ау-у!

На сей раз она окончательно открыла глаза. Где зеркало? Его нет. Зато Альраун рядом, в сумочке. А сама Астра полулежит на откинутом сиденье автомобиля.