–  Две недели назад, - ответил сыщик.

Жукова пошмыгала носом, пытаясь удержать слезы. Ей действительно было жаль Мартова.

–  Я ничего не слышала о его смерти, - судорожно вздохнула она.
– Была на даче у сестры. У нее хороший дом за городом, в Ивантеевке, сосны, свежий воздух… позавчера только приехала. А то бы вы меня не застали.

Ее гостиная представляла собой четырехугольную комнату, где вся мебель - шкаф, сервант, стол со стульями, диван и два кресла - была расставлена вдоль стен. Повсюду, распространяя запах средства против моли, лежали какие-то одеяла, пледы, старые пальто, шерстяные кофты. Всеслав с трудом сдерживал позывы чихнуть.

–  Вы ничего подозрительного не замечали, когда делали уборку в квартире Феликса Лаврентьевича?
– спросил он.
– Может быть, кто-то звонил ему по телефону, угрожал? Он ничего такого вам не говорил?

–  Нет… Господин Мартов не отличался разговорчивостью, все носил в себе. А звонков с угрозами не было, во всяком случае, при мне. Я приходила по утрам во вторник, когда он собирался на работу, наводила порядок, стирала белье… вот и все. Мы почти не разговаривали.

–  То есть у вас были ключи от его квартиры?

–  Нет. Феликс Лаврентьевич утром впускал меня, а вечером выпускал. Не то чтобы он мне не доверял, просто… ему не хотелось никому давать ключи. Такой он был человек. Когда я сломала руку, он приехал, привез деньги, продукты… Не могу поверить, что его больше нет.
– Жукова не удержалась и заплакала.

–  Вы никого не впускали в квартиру в его отсутствие?

–  Нет! Как можно?!
– испугалась она.
– Об этом и не думайте! Я порядочный человек… у меня высшее образование! Удивляетесь, что пошла в домработницы? Так уж судьба сложилась. Я раньше на заводе работала, заведовала лабораторией, попала под сокращение… А потом пошло-поехало. Да и возраст подоспел. Сейчас везде молодых берут, длинноногих, со знанием компьютера и английского языка. Пришлось мне в «Уют» устраиваться.

–  Могли ключи от квартиры Мартова каким-либо образом попасть в чужие руки?

–  Только не через меня!
– решительно заявила Нина Петровна.
– Это совершенно исключено! У нас на фирме с подобными вещами было строго: инструктировали постоянно, стращали по-всякому, и в контракте, который я подписывала, сказано об ответственности за имущество клиентов.

Смирнов громко чихнул.

–  Видно, правду говорите!
– улыбнулся он.
– И все-таки припомните, не замечали вы чего-нибудь необычного, странного в поведении Феликса Лаврентьевича?

Жукова надолго задумалась. По комнате, невзирая на все принятые против нее меры, порхала неистребимая моль.

–  К сожалению, нет. Господин Мартов во всем любил порядок… придерживался определенных правил. Например, нельзя было прийти к нему в понедельник вместо вторника. Если случалось нечто непредвиденное, обязательно требовалось перезвонить, поставить его в известность.

Всеслав заранее заготовил перечень вопросов, которые он задаст Жуковой, и строго ему следовал. Пока - безрезультатно.

–  У господина Мартова были женщины? Я имею в виду, он их приводил домой?

–  Откуда мне знать?
– опустила глаза Нина Петровна.
– Это его личная жизнь, которой он со мной не делился.

–  Понятно. Но ведь могли остаться следы пребывания… женские волосы на подушке или в ванной, например, губная помада на краешке рюмки, запах духов… случайно забытые предметы туалета, использованные презервативы?

–  Вы что?!
– вспыхнула Жукова.
– Я не шпионила за Феликсом Лаврентьевичем!

Сыщик строго посмотрел на нее.

–  Я разыскиваю убийцу, - с нажимом произнес он.
– И не имею права упустить ни одной детали.

–  Ничего такого мне на глаза не попадалось, - пробормотала бывшая домработница.
– Господин Мартов был однолюбом. У него в кабинете стоял портрет женщины… она погибла. Потому он и жениться не хотел, что все еще ее любил. В наше время подобные чувства - редкость.

–  Он вам рассказывал о своих отношениях с той погибшей женщиной?

–  Так, вскользь… Я как-то раз сама не выдержала, пристала к нему с расспросами. Уж больно интересно стало. В жизни-то любви почти не бывает, только в мыльных сериалах.

Всеслав не рискнул спорить. Задал следующий вопрос:

–  Вы знали, чем занимался Феликс Лаврентьевич? Какой у него был бизнес?

Нина Петровна пожала худыми плечами.

–  Весьма приблизительно. По-моему, что-то связанное со спортом… какая-то торговля. А разве вы это не выяснили? Может, его из-за денег убили? Мне неловко проявлять любопытство… скажите, его застрелили?

–  Зарезали!
– жестко сказал сыщик, наблюдая за реакцией Нины Петровны.
– Большим охотничьим ножом.