– Если эта штуковина сработает на Римском Носе, тебе останется развернуть ее на Джеронимо, и дело сделано, – сказал Холидей.

– Сомневаюсь, – покачал головой Эдисон. – Джеронимо и Римский Нос – самые сильные шаманы, однако помимо них, практически в каждом племени есть и свои врачеватели. Поодиночке они немногого стоят, зато если объединят усилия…

– А они объединят? – спросил Холидей.

– Понятия не имею, – признался Эдисон. – Но этого стоит ожидать.

– Есть лишь один способ проверить, – сказал Бантлайн. – Если получится устранить эту парочку – Римского Носа и Джеронимо, – то можем начинать всей нашей многомиллионной массой форсировать Миссисипи. А нет – так нет.

– Что за принцип вы открыли? – спросил Холидей. – Звуковой? Электрический?

– Одно другому не мешает, – ответил Эдисон. – Нужен невероятно мощный источник тока, чтобы заставить работать ультразвуковой прибор.

– И это только чтобы одолеть Римского Носа и Джеронимо или их посланников, которые всегда исподтишка за нами следят, – добавил Бантлайн. – Если Том окажется прав, представь, какой мощности должна быть волна неслышного звука, чтобы накрыть других шаманов в Колорадо или Монтане, или на Тихоокеанском побережье.

– То есть нам предстоит лишь испытание?

– Верно, – сказал Бантлайн. – Если прибор сработает, мы получим настоящую машину смерти.

– Желаю удачи, – произнес Холидей. Лицо Эдисона светилось воодушевлением, и он испугался, как бы друг-изобретатель не пустился в двухчасовые рассуждения о том, как преобразовать невидимый ток в неслышный звук. Холидей даже почти обрадовался, когда в вестибюль вошел Пэт Гаррет. Шериф направился прямиком к трем друзьям.

– Мне нужно от вас официальное заявление, Док, – сказал он.

– Я тоже рад вас видеть, – ответил Холидей.

– Черт подери, Док! Билли Кид застрелил Нейта Кросли, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы остановить убийцу!

– Они даже не договорились выйти на улицу и там выяснить отношения, – ответил Холидей. – Кид выхватил револьвер и уложил Нейта… никто ничего сообразить не успел! Я сам растерялся.

– Почему вы не пытались предотвратить убийство?

– Пытался: велел вашему помощнику заткнуться и не задирать Кида.

– Проклятье! – закричал Гаррет. – Мы с вами единственные люди на всей этой драной Территории, кто мог бы остановить Кида, но вы ни черта не пожелали сделать!

Холидей отогнул лацкан сюртука.

– Значок видите?

– А без значка вы никого убить не можете? – прорычал Гаррет.

– Знаю, в дешевых романах об этом не писали, однако в перестрелке у кораля «О-Кей» я носил значок, – Холидей улыбнулся. – Говорят, вы не всегда носили звезду. Я даже слышал, будто вы с бандитом по прозвищу Билли Кид были товарищами.

– Через полчаса, – краснея от злости, пробормотал шериф, – у меня в конторе!

Он развернулся и вышел из отеля.

– Я, конечно, слышал, что вчера убили помощника шерифа, – признался Бантлайн. – Не знал только, что при этом присутствовал ты, Док.

– Не могу же я все время напиваться в отеле, – как ни в чем не бывало ответил Холидей.

– Кид правда застрелил того бедолагу?

Холидей кивнул.

– Тот дуралей вовремя не сообразил, что кровь у Кида слишком горяча.

– Тебя послушать, так помощник сам виноват, – заметил Бантлайн.

– Если дразнишь пуму, и пума нападает на тебя – кто виноват? – спросил в ответ Холидей.

– Разве пума умеет отличить добро от зла? – вмешался в дискуссию Эдисон.

– Вряд ли, – сказал Холидей.

– Значит, ее надо умертвить, прежде чем она кого-нибудь задерет.

– Думаю, это и есть цель любого законника, – мрачно усмехнулся Холидей.

– Удивительно, – произнес изобретатель, – я третий раз в одном с Кидом городе, а так и не увидел его воочию.

– Было бы на что смотреть, – успокоил его Холидей. – Самый обыкновенный парнишка с необыкновенными способностями.

– Он тебе нравится, Док? – подозрительно спросил Эдисон.

– За последние годы мне кто только из убийц не нравился… Да, с Кидом мы неплохо ладим, хотя трудно симпатизировать тому, кто готов тебя пристрелить в любую минуту, из прихоти.

– Он ведь пока не может убить тебя.

– Симпатизировать ему от этого не легче, – улыбнулся Холидей.

– Еще говорят, что он очень молод и не очень образован, – сказал Бантлайн.

– Раз уж Джонни Ринго мертв, а Джон Уэсли Хардин сидит за решеткой, я остаюсь единственным образованным стрелком на свободе. Кид в большинстве, пенять ему за неграмотность не очень-то умно, – ответил Холидей. – Что до юного возраста… черт, я самый старый из заметных стрелков, хотя мне всего-то тридцать два. Наша профессия не предполагает долгожительства.