Кузьмич, получив команду по рации, погнал состав дальше. Туда, где приемлемый радиационный фон. Вскоре группу и состав будет разделять более десяти километров. Рация перестанет брать.

Я брёл третьим, периодически поправляя лямки почти пустого рюкзака. На дне его были лишь несколько сменных комплектов к противогазу и пара рожков с бронебойными к автомату. Всё остальное было прилажено к внешней стороне рюкзака за отсутствием карманов на костюме химзащиты: основные рожки на автомат, нож, мини-аптечка, гранаты, счётчик, прыгающий стрелкой на красной линии, персональный медпакет.

Автомат всегда в руках, изолентой к прикладу примотан запасной рожок. В сумме с собой - девять полных рожков. На рейд должно хватить.

Первым шёл майор Сергеев, вторым сержант Ряжин. В их руках не было оружия (автоматы покоились за спиной), но плотные мешки были с чем-то непонятным. Когда же Майор остановился и аккуратно извлёк из мешка мину, всё встало на свои места - подарки несут.

– Значит так, народ. Мы вдоль линии возможного отступления будем мины и фугасы ставить. Если назад будем драпать, кто наступит - я не виноват. Ставлю между обоими рельсо-полосами, так что бежать обратно лучше внутри «попутки» или «встречки», но никак не в центре между ними. С первого раза все запомнили? Дебилов в группе не наблюдается?
– Как по полочкам разложил майор, докричавшись до каждого. – Повторяю – отступать только по встречке и попутке!

– Майор, ты ставь только так, чтобы рельсы не повредить, - напомнил я.
– Ставь даже так, что вообще заберём мину на обратном пути, если не придётся использовать. Мины то всегда пригодятся.

Сергеев перехватил взгляд. Серых глаз за противогазом почти не видно.

– Само собой, командир. И урон путям минимальный, и самим ещё пригодиться в случае чего. Мы с минёром Ряжиным задержимся немного, догоним вас на перроне. Идите.

Похоже, обращение - «майор», нравится ему больше, чем «инквизитор».

– Добро.

Люди вновь растянулись в две линии вдоль рельс. Теперь группу вёл я, бодро вышагивая во главе отряда до самого железнодорожного вокзала Уссурийска.

Ещё на перроне глазам предстала унылая картина. Наскучивший меланхоличный дождь же только добавлял ей печали - от здания железнодорожного вокзала остались только руины. Оттаявшие кучи строительного мусора, с торчащими шпалами, плитами, кусками ржавых арматур. Сам перрон был весь в воронках, местами обугленный. Знал он и взрывы, и пожары. Кто же здесь вёл боевые действия?

Среди лохмотьев одежды на перроне лежали части костей. Не полный скелет, но давно разодранный, растерзанный неизвестными животными.

– Бедняга. Шалости зверья, - нарушил молчание старший лейтенант Богдан Бессмертных.
– Сталкер?

Ленка подошла поближе, пошуршала ногой в лохмотьях одежды, ответила:

– Какой тебе сталкер без комбеза? Гражданский какой-то.

– Да при чем тут гражданский? – праведно возмутился старлей.
– Тех давно и скелетов бы не осталось, а этот брошен в этом году… или том.

– Может, оттаял под дождём?
– Продолжила спор капитанша.
– Тогда плюс-минус десять лет. Так?

– Хватит гадать, - буркнул я.
– Смотрите в оба. То, что его сожрало, может быть ещё здесь.
– Я приблизился к Богдану, сказав как можно потише.
– Тут вполне может бродить то, что оставило те глубокие следы ночью. Гляди в оба. Самое мощное вооружение у нас – ручные пулемёты и гранаты. Надеюсь, что хватит.

– Я тоже надеюсь, что не зря ПТУРы[11] с РПГ забыли. Я бы не донёс. Это вон Гордеев Здоровяк. – Богдан кивнул на дюжего младшего сержанта с косой саженью в плечах. Он легко тащил на себе пулемёт Калашникова.

Все как-то даже собрались, принялись оглядываться по сторонам, обращая внимания на каждую мелочь. Жаль, что дождь глушил все отдалённые звуки, и видимость сокращал на порядок. Мы для чутьё имеющих как на ладони, а сами ни чего не видим, не слышим. Долго там Сергеев с Ряжиным плестись будут?

– Ленка!

– Да, батя? – Совсем не по уставу отозвалась капитанша.

– Возьми стрелка, и займите удобную тебе позицию на привокзальной площади. Одна рация остаётся у вас. Будете прикрывать, в случае чего. Дождитесь Сергеева с Ряжиным. Мы пойдем дальше. Нечего время терять.

– Хорошо.
– Она кивнула младшему сержанту.
– Пойдём, здоровяк, гнездо совьём.

Богатырь действительно был широк в плечах, и я почти посоветовал ей взять другого, этот вроде как должен утащить больше, но, заметив его нерасторопность, решил, что лучше этому медведю действительно прикрывать снайпера.

Гордеев кивнул и покорно побрёл за той, что была выше по званию.

Четверо отделились от группы, а мы побрели вдоль мёртвых улиц, домов поглядывая на потускневшие корпуса машин, уничтоженный временем асфальт, выбитые стёкла домов. Покошенные вывески и прочую разруху некогда цветущего мирка не добавляла красок. Единственным цветением была ржавчина. А вся палитра радуги сошла на нет, оставив лишь чёрный и серый тона. Монохромный мир унылого дождя, будь он неладен.