Ряжин оказался чуть ближе к монстрам, чем мы, завозившись с подзаводкой фонарика. Мы стреляли фактически на ощущения, на звук во тьму, скашивая наседающую волну. Свет от фонаря слишком поздно обозначил белесую тварь. Одна из белых всё-таки затесалась среди чёрных «детей». Одна… другая… Они тут же кинулись на Ряжина, наседая вместе с чёрными.

Белая тварь впилась минёру в руку, чёрный «ребёнок» потянулся хилыми ручками с острыми когтями к животу старшего сержанта. Крик собрата по оружию был ужасен.

Богдан короткой очередью скосил терзающую руку тварь на минёре, а я запоздало размозжил голову чёрному монстру. Запоздало потому, что вторая гладкокожая белая тварь в несколько мгновений прокусила костюм сержанта выше груди над бронником и впилась в горло служилого. Взгляд Ряжина заметался под противогазом. Боец завалился на землю, пытаясь встряхнуть вёрткого монстра, но эта пиявка была скользкой и своего не упускала.

– Не-е-ет!
– Заорал я, тратя несколько пуль на уже бездыханную тварь. Богдан прикончил её чуть раньше.

Тут же пришлось об этом пожалеть, так как ещё трое появились из пелены дождя и бросились на меня.

Пришлось почти заставлять себя отпускать палец с курка, чтобы водить дулом и нажимать вновь. Жажда мести, что заволокла сознание за убитого товарища, хотела просто стрелять и стрелять в одну точку, из-под капюшона и противогаза наблюдая, как пробивает тонкую шкуру шустрых тварей.

За тремя убитыми показался ещё десяток.

– Батя, прикрывай! Перезаряжаюсь!
– закричал Богдан, первым принимаясь менять обойму.

Похоже, твари умело брали нас в кольцо. И каждая последующая была крупнее предыдущей.

Перед тем, как сменить обойму, я бросил в наседающую толпу гранату. Бронник во избежание облучения всё ещё был под костюмом химзащиты, гранаты висели на лямках рюкзака и на нём самом. Не всегда было удобно подцеплять очередную взрывоопасную штучку.

Осколочная упала за чёрными и белыми телами, раскидывая их взрывной волной и вдоволь нашпиговав осколками. Мысль о том, что могло прилететь и нам самим, пришла гораздо позже. Сейчас же просто хотелось уничтожить их как можно больше. Надежда, что удастся выжить, таяла с такой же скоростью, с какой зрение выхватывало появление белёсых тел вокруг. Вёрткие, опасные.

Сколько бы мы не стреляли, количество монстров только удваивалось, словно из каждого павшего появлялись двое. Жуткий древнегреческий миф о Лорнейской гидре воплоти! Антураж вполне подходил для кошмаров.

Отступая шаг за шагом, мы отошли по шпалам метров на тридцать по одному пути. Главное не выступать за рельсы. Должна была начаться зона минирования. И вправду, первый монстр натянул растяжку, и взрыв разметал десятки монстров. Кто-то наступил на мину следом.

– Пиздец, батя. Доигрались, - резюмировал Богдан, бросая к пирующим над телом товарища тварям гранату. Взрыв раскидал по путям их останки. Странно, но кровь мутантов всё та же - красная. Кое-что в процессе мутаций просто не должно меняться.

Мы отступали медленнее, чем усиливался напор. Надеемся, основная группа отошла достаточно далеко… надеюсь, мы дали им время. Каждая минута на вес золота.

– Не ссы, прорвёмся, - как-то слишком уверено обронил я. Даже сам почти поверил в свои слова. Так, наверное, и должно быть, начальник же!

Глупо умирать в самом конце, почти выбравшись из ловушки. Ну, хоть ребята спокойно до состава дойдут. Сергеев и сам поезд до Хабаровска доведёт. А там бартер, вернуться в анклав героями, как и говорил Руслан Тимофеевич. И всё будет у них хорошо. Постепенно налаженные связи окрепнут, оба анклава будут развиваться. Всё будет просто отлично. Ну а что до нас - так пусть наша смерть кому-то послужить уроком. Богдан молодец, но я всё равно не смогу объяснить главе анклава на докладе, почему попёрся в схрон и подарил мутантам жизни вверенных мне людей. Свернуть с маршрута уже было ошибкой.

Поток тварей всё же спал. Часть их, наскучивая терять жизни от двух упёртых двуногих, переключилась на трапезу над Ряжиным. Стискивая зубы, слушать чавканье, представлять, как хищные твари вгрызаются в его костюм.

– Бессмертных, отступаем, шустрее. Иди первым.

– Понял, батя, идём, - обронил Богдан, делая первые несколько робких шагов от меня.

– Не идем, а идёшь.

– Ага, щас-с! Вместе! – Заспорил старлей.